История родственницы, записанная с ее слов…
Добавить в моё избранное
3 мин, 50 сек 11691
… Была у меня в юности подруга Аленка. Красивая, шибутная, веселая. Парни вокруг нее ну просто роем вились, а она все выбирала, присматривалась. В конце концов, остановилась на Евгении. Нам, подружкам, да и родным Алены, такой выбор казался по меньшей мере странным: так и вертелось у нас в головах избитое «не пара». Еще бы: она — красавица, умница, с отличием окончила техникум, в институт собиралась, а он — простой работяга, красотой не блистал, да еще и, надо сказать, не без вредных привычек…
Не прошло и месяца встреч, как молодая пара объявила о своем намерении пожениться. «Что ты, Аленушка, что ты! — увещевала мама. — Ты ведь его совсем не знаешь!»… Только вот не было Аленке никакого дела до уговоров. Твердила упрямица одно: «Люблю его!» — и точка.
Подали молодые заявление, и тут началось. Ничего в подготовке к свадьбе не клеилось. Заказали в ателье платье. Вроде бы и мерки сняли, и обговорили все, ан нет: сначала портниха с размером ошиблась, потом с фасоном что-то напортачила — короче, наряд невесты несколько раз переделывали… Тетка в другом городе «достала» красивые обручальные кольца (80-е годы на дворе были — тогда не покупать, а именно «доставать» приходилось… Да только пока везла их до места назначения, ограбили ее в поезде. Все ценное забрали, и кольца, конечно же, в первую очередь. Пришлось новые искать, переплачивать… А за две недели до свадьбы Алена и вовсе под машину попала. Благо, обошлось без сотрясений и переломов, но ссадин, синяков и испорченного настроения было в избытке.
О разных мелких неприятностях я уже молчу, их не счесть было. Вездесущие старухи во дворе шептались: мол, неспроста все это, не быть Аленке счастливой… Так и вышло. Года не прошло после свадебного торжества, как Евгений в корне изменился. Стал жестоким, злым, пить начал, что называется, по-черному. Жену бил, издевался. Ни ее беременность, ни рождение сынишки его не остановили. Алена долгое время скрывала: то ли стеснялась, то ли надеялась, что муж все осознает и станет прежним. Итог оказался вполне ожидаемым и печальным: однажды Женя избил ее до полусмерти, и бедняжка оказалась в больнице в тяжелом состоянии. Вот тогда-то родные и близкие узнали обо всем.
Короче говоря, судьбе Аленкиной не позавидуешь. В неполные тридцать лет осталась она инвалидом с ребенком на руках. Работать не могла по состоянию здоровья, жила на пособие да на деньги, что родители давали. Однажды зашла я к ней в гости. Засиделись мы допоздна, разговорились, разоткровенничались. И сказала тогда Алена: «Я сама во всем виновата, не нужно было мне за него замуж идти, знала ведь, что добром не кончится». «Точно, — говорю я, — все ведь на это указывало, столько всяких нестыковок было, и не сосчитать!». «Нестыковки нестыковками, — продолжала подружка, — но ведь было еще кое-что». С этими словами, она смахнула со щеки слезу и рассказала мне следующее:
« Ночью накануне свадьбы мне не спалось. Лежала я в постели, ворочалась и все думала, думала… Перебирала в голове все, что случилось в последние месяцы. А может и правда не просто так все это? Может поторопилась я с замужеством?
Где-то часа в два, в третьем, услышала я странный звук. Показалось, будто бы в окошко кто-то стучится. Усмехнулась про себя: кому стучаться-то, восьмой этаж ведь! Снова попыталась заснуть. Но минут через десять-пятнадцать стук повторился. Я подошла к окну, посмотрела — никого. Снова легла и уже, кажется, почти уснула, но вдруг прямо у меня над ухом что-то громко щелкнуло. Я открыла глаза и увидела, что форточка, которая была заперта на задвижку, открыта.
Но открытая форточка была далеко не самым страшным. Прямо напротив меня, примерно на уровне окна, в воздухе застыло нечто. По фигуре оно напоминало женщину — разве что рост был значительно меньше человеческого! — облачено было в светлые, какие-то воздушные, одеяния, отчего-то сразу напомнившие мне наряд невесты. Лица я не рассмотрела, да может и не было его вовсе. Какое-то время (не могу точно сказать, сколько) я таращилась на странную фигуру, и тут она… заплакала! Да-да, я не рехнулась, это действительно был плач. Громкий женский плач, пробирающий до глубины души.
В эту секунду я вскочила с кровати и кинулась в спальню к родителям. Ничего толком объяснить не смогла, и они, конечно, списали мое поведение на предсвадебное волнение. Остаток ночи я провела у них, а утром пришлось вернуться в свою комнату. Там было пусто, только открытая форточка напомнила мне о ночном прошествии… Тогда убедила себя, что это был всего лишь кошмарный сон. Только теперь понимаю: не сон это был, а знак»….
Алена умерла через семь лет после того разговора. Сына ее поднимали на ноги родители. Благо, вырастили, выучили, хороший парень теперь. А ее рассказ навсегда остался в моей памяти… Постаралась записать ее как можно точнее со слов рассказчицы. Только имена героев на всякий случай изменила.
Не прошло и месяца встреч, как молодая пара объявила о своем намерении пожениться. «Что ты, Аленушка, что ты! — увещевала мама. — Ты ведь его совсем не знаешь!»… Только вот не было Аленке никакого дела до уговоров. Твердила упрямица одно: «Люблю его!» — и точка.
Подали молодые заявление, и тут началось. Ничего в подготовке к свадьбе не клеилось. Заказали в ателье платье. Вроде бы и мерки сняли, и обговорили все, ан нет: сначала портниха с размером ошиблась, потом с фасоном что-то напортачила — короче, наряд невесты несколько раз переделывали… Тетка в другом городе «достала» красивые обручальные кольца (80-е годы на дворе были — тогда не покупать, а именно «доставать» приходилось… Да только пока везла их до места назначения, ограбили ее в поезде. Все ценное забрали, и кольца, конечно же, в первую очередь. Пришлось новые искать, переплачивать… А за две недели до свадьбы Алена и вовсе под машину попала. Благо, обошлось без сотрясений и переломов, но ссадин, синяков и испорченного настроения было в избытке.
О разных мелких неприятностях я уже молчу, их не счесть было. Вездесущие старухи во дворе шептались: мол, неспроста все это, не быть Аленке счастливой… Так и вышло. Года не прошло после свадебного торжества, как Евгений в корне изменился. Стал жестоким, злым, пить начал, что называется, по-черному. Жену бил, издевался. Ни ее беременность, ни рождение сынишки его не остановили. Алена долгое время скрывала: то ли стеснялась, то ли надеялась, что муж все осознает и станет прежним. Итог оказался вполне ожидаемым и печальным: однажды Женя избил ее до полусмерти, и бедняжка оказалась в больнице в тяжелом состоянии. Вот тогда-то родные и близкие узнали обо всем.
Короче говоря, судьбе Аленкиной не позавидуешь. В неполные тридцать лет осталась она инвалидом с ребенком на руках. Работать не могла по состоянию здоровья, жила на пособие да на деньги, что родители давали. Однажды зашла я к ней в гости. Засиделись мы допоздна, разговорились, разоткровенничались. И сказала тогда Алена: «Я сама во всем виновата, не нужно было мне за него замуж идти, знала ведь, что добром не кончится». «Точно, — говорю я, — все ведь на это указывало, столько всяких нестыковок было, и не сосчитать!». «Нестыковки нестыковками, — продолжала подружка, — но ведь было еще кое-что». С этими словами, она смахнула со щеки слезу и рассказала мне следующее:
« Ночью накануне свадьбы мне не спалось. Лежала я в постели, ворочалась и все думала, думала… Перебирала в голове все, что случилось в последние месяцы. А может и правда не просто так все это? Может поторопилась я с замужеством?
Где-то часа в два, в третьем, услышала я странный звук. Показалось, будто бы в окошко кто-то стучится. Усмехнулась про себя: кому стучаться-то, восьмой этаж ведь! Снова попыталась заснуть. Но минут через десять-пятнадцать стук повторился. Я подошла к окну, посмотрела — никого. Снова легла и уже, кажется, почти уснула, но вдруг прямо у меня над ухом что-то громко щелкнуло. Я открыла глаза и увидела, что форточка, которая была заперта на задвижку, открыта.
Но открытая форточка была далеко не самым страшным. Прямо напротив меня, примерно на уровне окна, в воздухе застыло нечто. По фигуре оно напоминало женщину — разве что рост был значительно меньше человеческого! — облачено было в светлые, какие-то воздушные, одеяния, отчего-то сразу напомнившие мне наряд невесты. Лица я не рассмотрела, да может и не было его вовсе. Какое-то время (не могу точно сказать, сколько) я таращилась на странную фигуру, и тут она… заплакала! Да-да, я не рехнулась, это действительно был плач. Громкий женский плач, пробирающий до глубины души.
В эту секунду я вскочила с кровати и кинулась в спальню к родителям. Ничего толком объяснить не смогла, и они, конечно, списали мое поведение на предсвадебное волнение. Остаток ночи я провела у них, а утром пришлось вернуться в свою комнату. Там было пусто, только открытая форточка напомнила мне о ночном прошествии… Тогда убедила себя, что это был всего лишь кошмарный сон. Только теперь понимаю: не сон это был, а знак»….
Алена умерла через семь лет после того разговора. Сына ее поднимали на ноги родители. Благо, вырастили, выучили, хороший парень теперь. А ее рассказ навсегда остался в моей памяти… Постаралась записать ее как можно точнее со слов рассказчицы. Только имена героев на всякий случай изменила.
