Всё просто. Если не терять бдительность и не забывать про правила, то их достаточно легко соблюдать, ничего невозможного в этом нет. Хуже становится лишь к вечеру, когда усталость за день даёт о себе знать, или когда тебя отвлекают другие люди. Вот тогда страйки начинают сыпаться один за другим…
Добавить в моё избранное
12 мин, 45 сек 13373
А один раз я так неудачно встал на автобусной остановке в час пик, что напиравшая толпа прямо-таки затолкала меня в автобус, на который мне нельзя было садиться, потому что его автомобильный номер содержал цифру «7». Я ненавижу эту цифру, потому что она нечётная, к тому же очень сложно быстро определить, делится ли какое-то число на семь без остатка. Да и на вид она нехорошая, напоминает то ли крючок, то ли виселицу.
Чем меньше я виноват в поводе, из-за которого получаю страйк, тем потом становится обиднее. Вот и в этот раз — всё нормально, я уже подхожу к автобусной остановке, старательно обходя «арки» под опорами фонарных столбов (под ними проходить нельзя!), как вдруг откуда-то вырисовывается сорванец на роликовых коньках, который проносится мимо и чуть задевает меня за плечо, заставляя покачнуться. Я неосознанно делаю шаг в сторону и тут же панически опускаю взгляд вниз. Поздно: меня сбили с выверенного курса, и подошва моего ботинка теперь пересекает узкую трещину на асфальте. Это страйк, уже третий за день. А как я внимательно шёл, рассчитывал каждый шаг, чтобы не ступать на малейшие трещины и линии разметки! Всё насмарку. Остаётся только вздохнуть и для симметрии наступить на ту же трещину другой ногой. Настроение стремительно портится. Даже быстро подъезжающий автобус с «правильными» номерами уже не может вернуть мне расположение духа.
На работе я и вовсе впадаю в тоску. Оказывается, сломался кондиционер в нашем офисе, и, несмотря на то, что я сразу по электронной почте отправляю заявку в хозотдел, чинить его не торопятся. Коллега открывает окно, прежде чем я успеваю предупредить его, что у нас приоткрыта дверь в коридор. Естественно, тут же резкий порыв сквозного ветра сдувает со всех столов ворох бумаг. Страйк! Катастрофа! Теперь мне целый час восстанавливать порядок в рабочем пространстве, ведь все документы и канцелярские принадлежности у меня лежали на своих местах, просчитанных до миллиметра. Коллеги, быстренько подобравшие с пола свои бумаги и небрежно раскидавшие их по столам, косятся на меня. На электронную почту падают всё новые письма со срочными вопросами по работе. Однако я не могу вернуться к нормальной деятельности, пока не разберусь с местоположением каждой бумаги. Лишь положив последнюю визитную карточку так, чтобы её края идеально совпали с углом столешницы, я выдыхаю, ощущая почти физически, как исчезает давящая на меня тяжесть. Наконец-то, время работать!
Но умиротворение не длится долго. Наступает полдень, и жара в кабинете становится невыносимой, несмотря на открытое окно. Коллеги снимают галстуки, расслабляют воротники, закатывают рукава, но мне этого нельзя сделать. Мой синий галстук с белыми прожилками закреплён булавкой к рубашке так, чтобы он всегда располагался в строго вертикальном положении и не мотался из стороны в сторону. Обливаясь потом, я пытаюсь сконцентрироваться на числах в ячейках таблицы на мониторе, но в глазах всё расплывается, я всё чаще делаю ошибки и опечатки. После каждой необходимо удалить всю строку, куда вкралась ошибка, вручную ввести данные заново, сохраниться, закрыть приложение, запустить снова и начать работу, так сказать, «с чистого листа». Моё напряжение растёт, как и духота в помещении, и в какой-то момент огромная капля пота срывается с моего носа прямо на накладную, которую я изучаю. На белоснежной поверхности бумаги появляется бельмо в виде отвратительного желтого пятна. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть этой мерзости. Страйк.
Чтобы как-то прийти в себя и передохнуть, я отправляюсь в туалет. Там долго, склонившись над раковиной, умываю руки, растирая жёстким куском мыла каждый палец так, что тот едва не начинает кровоточить. Пальцы нужно мыть в перекрестном порядке — сначала правый мизинец, потом левый, потом правый безымянный… Это однообразное занятие вкупе с журчанием воды и прохладой туалетной комнаты меня успокаивает. Через двадцать минут я возвращаюсь в кабинет, довольно посвистывая. Там уже орудуют ремонтники — наконец-то явились починить кондиционер по моей заявке. Стремянку располагают рядом с моим столом. Взбираясь на неё, один из рабочих (мне кажется, что он слегка навеселе) неловко взмахивает рукой и с размаху наступает грязным сапогом на угол моего стола. На нежно-жёлтой лакированной поверхности остаётся коричневый след подошвы, по всему столу мелкие брызги. Я в отвращении вскакиваю с кресла, весь трясясь от негодования. Шестой страйк только за первую половину дня, и снова по вине чужого человека! Сегодня что, все сговорились против меня?! Я же не претендую на то, чтобы все вокруг соблюдали правила, живите как хотите — только не нужно вторгаться в моё маленькое личное пространство, заставляя меня копить незаслуженные страйки! Думаете, мне и без вас так легко соблюдать правила, не терять фокус ни на секунду с утра до вечера, и так каждый день? Ничего подобного! Знали бы вы, как я устал! И ведь всё ради вашего блага! Для вас же стараюсь, недоумки!
Чем меньше я виноват в поводе, из-за которого получаю страйк, тем потом становится обиднее. Вот и в этот раз — всё нормально, я уже подхожу к автобусной остановке, старательно обходя «арки» под опорами фонарных столбов (под ними проходить нельзя!), как вдруг откуда-то вырисовывается сорванец на роликовых коньках, который проносится мимо и чуть задевает меня за плечо, заставляя покачнуться. Я неосознанно делаю шаг в сторону и тут же панически опускаю взгляд вниз. Поздно: меня сбили с выверенного курса, и подошва моего ботинка теперь пересекает узкую трещину на асфальте. Это страйк, уже третий за день. А как я внимательно шёл, рассчитывал каждый шаг, чтобы не ступать на малейшие трещины и линии разметки! Всё насмарку. Остаётся только вздохнуть и для симметрии наступить на ту же трещину другой ногой. Настроение стремительно портится. Даже быстро подъезжающий автобус с «правильными» номерами уже не может вернуть мне расположение духа.
На работе я и вовсе впадаю в тоску. Оказывается, сломался кондиционер в нашем офисе, и, несмотря на то, что я сразу по электронной почте отправляю заявку в хозотдел, чинить его не торопятся. Коллега открывает окно, прежде чем я успеваю предупредить его, что у нас приоткрыта дверь в коридор. Естественно, тут же резкий порыв сквозного ветра сдувает со всех столов ворох бумаг. Страйк! Катастрофа! Теперь мне целый час восстанавливать порядок в рабочем пространстве, ведь все документы и канцелярские принадлежности у меня лежали на своих местах, просчитанных до миллиметра. Коллеги, быстренько подобравшие с пола свои бумаги и небрежно раскидавшие их по столам, косятся на меня. На электронную почту падают всё новые письма со срочными вопросами по работе. Однако я не могу вернуться к нормальной деятельности, пока не разберусь с местоположением каждой бумаги. Лишь положив последнюю визитную карточку так, чтобы её края идеально совпали с углом столешницы, я выдыхаю, ощущая почти физически, как исчезает давящая на меня тяжесть. Наконец-то, время работать!
Но умиротворение не длится долго. Наступает полдень, и жара в кабинете становится невыносимой, несмотря на открытое окно. Коллеги снимают галстуки, расслабляют воротники, закатывают рукава, но мне этого нельзя сделать. Мой синий галстук с белыми прожилками закреплён булавкой к рубашке так, чтобы он всегда располагался в строго вертикальном положении и не мотался из стороны в сторону. Обливаясь потом, я пытаюсь сконцентрироваться на числах в ячейках таблицы на мониторе, но в глазах всё расплывается, я всё чаще делаю ошибки и опечатки. После каждой необходимо удалить всю строку, куда вкралась ошибка, вручную ввести данные заново, сохраниться, закрыть приложение, запустить снова и начать работу, так сказать, «с чистого листа». Моё напряжение растёт, как и духота в помещении, и в какой-то момент огромная капля пота срывается с моего носа прямо на накладную, которую я изучаю. На белоснежной поверхности бумаги появляется бельмо в виде отвратительного желтого пятна. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть этой мерзости. Страйк.
Чтобы как-то прийти в себя и передохнуть, я отправляюсь в туалет. Там долго, склонившись над раковиной, умываю руки, растирая жёстким куском мыла каждый палец так, что тот едва не начинает кровоточить. Пальцы нужно мыть в перекрестном порядке — сначала правый мизинец, потом левый, потом правый безымянный… Это однообразное занятие вкупе с журчанием воды и прохладой туалетной комнаты меня успокаивает. Через двадцать минут я возвращаюсь в кабинет, довольно посвистывая. Там уже орудуют ремонтники — наконец-то явились починить кондиционер по моей заявке. Стремянку располагают рядом с моим столом. Взбираясь на неё, один из рабочих (мне кажется, что он слегка навеселе) неловко взмахивает рукой и с размаху наступает грязным сапогом на угол моего стола. На нежно-жёлтой лакированной поверхности остаётся коричневый след подошвы, по всему столу мелкие брызги. Я в отвращении вскакиваю с кресла, весь трясясь от негодования. Шестой страйк только за первую половину дня, и снова по вине чужого человека! Сегодня что, все сговорились против меня?! Я же не претендую на то, чтобы все вокруг соблюдали правила, живите как хотите — только не нужно вторгаться в моё маленькое личное пространство, заставляя меня копить незаслуженные страйки! Думаете, мне и без вас так легко соблюдать правила, не терять фокус ни на секунду с утра до вечера, и так каждый день? Ничего подобного! Знали бы вы, как я устал! И ведь всё ради вашего блага! Для вас же стараюсь, недоумки!
