Цыпа

Родителей вызывали в школу, рекомендовали обратиться к психологу. Те к врачам не обращались, а просто лишали телевизора, компьютера и карманных денег. После разбитого стекла отец, которому пришлось за него заплатить, даже выпорол, не больно, но очень унизительно.

Игорь полночи истерически прорыдал, а наутро смирился. И пришёл на первый урок уже другим человеком — незаметным середняком, знающим своё место.

А потом случилось страшное. В диктанте он написал «цилиндр» через «ы». Русичка вызверилась, ошибку принародно высмеяла и, гадко улыбаясь, продекламировала поднятому с парты Игорю детский стишок со словами на «цы»: «Цыган на цыпочках стоит и «цыц» цыплятам говорит».

Покрасневший Игорь не сразу понял, о чём это, и глупо спросил: — Каким цыплятам?

Класс засмеялся. Учительница заухмылялась ещё гаже и пояснила: — Обычным. Маленьким, таким, жёлтеньким, которые через «ы» пишутся. Эх, ты, цыпа через «ы».

И всё. Омерзительное детское прозвище прилипло навсегда, вплоть до последнего класса. Даже учителя иногда оговаривались: — А отвечать сейчас пойдёт Цы… Курков Игорь.

Тем летом Игорь, традиционно сосланный в деревню, опять задушил цыплёнка. В этот раз соседского. Подманил крошками через дырку в заборе и сжал тонкую шейку. Не сильно. Несколько минут наслаждался трепыханием, а затем решительно сжал кулак. Трупик выбросил в уличный сортир. И сразу почувствовал себя увереннее и спокойнее. Только оставленную на запястье царапину от когтей долго зализывать пришлось. Подорожник не помог, кровь долго не останавливалась. Бабка заметила и намазала йодом, жгло страшно.

Деревенские встретили постоянного гостя дружелюбно, даже звали иногда на вечерние посиделки у костра, за дальней околицей. Научили курить — правда, потребовали для процесса обучения обеспечить учитилей как минимум двумя пачками сигарет.

В школу вернулся спокойный, на Цыпу откликался с лёгкой усмешкой. Правда, пару раз пришлось съездить на Птичий рынок и купить там цыплёнка. Душил там же, за какими-то контейнерами. Потом скармливал каким-то мелким бесхозным шавкам. Один раз попытался схватить такую за загривок, но получил довольно болезненный укус и больше ни на кого, крупнее птичек, не покушался.

В институт поступил на платное, родители еле денег наскребли на факультет менеджмента в сомнительном московском филиале какого-то питерского института. Ездить приходилось на окраину Москвы, аж в Печатники.

Студенты дружескими отношениями не заморачивались, тупо отрабатывали получение диплома, а в основном занимались собственными делами. Многие уже работали, причём достаточно успешно.

Однокурсник пристроил Игоря в свою фирму — торговали всем подряд, похоже, и контрабандно-контрафактным. Жизнь налаживалась, пока при выходе из метро и компании однокурсников не услышал вопль «Цыпа». Одноклассник, чтоб его черти забрали, каким-то образом оказался в этом районе и искренне обрадовался. Тому, что кличка вернулась, Игорь даже не удивился. Просто поехал на Птичку и купил сразу трёх цыплят. Душил дома, долго и с удовольствием.

После окончания института потекла жизнь умеренного успешного офисного планктона. Благо, что родители вышли на пенсию и съехали в освободившийся после бабкиной смерти деревенский дом.

Появлялись и исчезали какие-то девицы, в основном иногородние или вообще из ближнего зарубежья. Ни одна больше, чем на пару месяцев, не задерживалась. Два раза в год ездил отдыхать: летом — в Турцию, зимой — в Египет. Цыплят покупал не чаще пары раз в год.

К тридцати пяти годам Игорёк превратился в Игоря Валентиновича, возглавил отдел не очень известной фирмы, занимавшейся недвижимостью. Ну, и немного — рейдерскими захватами. Доходы выросли, отдыхал уже и в Испании, и в Италии. На очередной день рождения решил сделать себе подарок и посетить что-нибудь очень дорогое и экзотическое. Выбрал Японию — начальник там был уже два раза и без остановки восхищался.

После выезда из Киото год затащил группу в крошечную деревушку — посмотреть на какой-то особенно древний синтоистский храм. Игорь Валентинович за группой не пошёл, остался покурить у автобуса — надоело. Неожиданно к нему подскочил мелкий, сморщенный от старости япошка в какой-то дикой хламиде, и начал тыкать пальцем и что-то кричать. Немедленно подскочивший на вопли гид, смущаясь, скомканно объяснил: — Это один из жрецов. Требует, чтобы мы немедленно уехали. Говорит, что вы оскорбили Огненного Петуха, и, если мы останемся, деревне грозит беда. А вам лично Петух страшно отомстит.

Игорь, не прикасавшийся к цыплятам уже года два, удивлённо спросил: — Это он о чём?

— Не знаю, это какие-то древние верования. Но нам лучше уехать, мы не можем вступать в конфликты с местными, так и лицензии можно лишиться.

Испорченное настроение исправилось уже на следующий день, после чайной церемонии с гейшами.