CreepyPasta

Синее солнце

Предложения неизменно встречались одобрительным визгом. Охотник вбежал в дом с заднего двора, через минуту выскочил с сумкой и побежал в моем направлении. Его заметили и к моему ужасу толпа повалила за ним в мою сторону. Приблизившись, он закричал: «К бурану назад убегай». Когда мы садились на буран, толпа с ножами, дубинками и тесаками заходила с дороги в лес. Некоторые из них взревели как медведи, и группа резко замедлилась, продвигаясь осторожней. «Капкан хороший у меня всегда. — сказал человек, добавив что-то по-татарски, — А собак совсем убили, зарезали». Мы развернулись (что на секунду приблизило меня к преследователям на полметра и заставило вжать пальцы в поручни) и снова направились в лес.

Когда не стало слышно ничего, кроме мотора снегохода, можно было включить фары, но двадцать метров леса, выхватываемые фарами, не могли убедить, что мы движемся куда-то в безопасное место. Я вперился в светлое пятно, чтобы не встретиться взглядом с ликами идолов, смотревших из леса. Не помню, сколько и как мы ехали, похоже, я впадал в беспамятство. «Вот здесь не будут догонять» — татарин выехал на трассу, где мы остановили дальнобойщика, который взял меня без денег. Водитель хотел было расспрашивать меня, почему я без куртки и все остальное, но язык мой так заплетался, что ему как-то и так стало все ясно и неинтересно. «Замерз бы ты насмерть без этого мужика» — хотел бы я так же, как он, продолжать видеть в обыденном обыденное, и чтобы некоторые вещи касались меня только в качестве коротких забывающихся встреч с незнакомцами.

Меня подбросили только до города, мобильник и кошелек остались в куртке, брошенной на поляне, и я понятия не имел, как добраться до дома тетушки. Водитель отдал мне старую куртку, но ночной мороз уже вошел в полную силу, и куртка не спасает, когда вся остальная одежда не приспособлена закрыть морозу любую возможность добраться до твоей шкуры. В одну из калиток заходила женщина, и я хотел спросить ее, в какую сторону идти, но, когда открылся рот, из желудка вырвалась отрыжка от водки, и вместе с ней — непредставимая ругань в адрес той женщины. Вкус отрыжки перемешался с обжигающим стыдом — по сей день мне трудно поверить, что эти слова были произнесены моим ртом. Видимо, это она вызвала прибывший вскоре наряд милиции, который без лишних слов велел мне садиться в машину и повез в теплое гостеприимное отделение.

Утром я попросил у дежурного ручку и бумагу — все произошедшее должно было быть доведено до сведения властей. Когда я насколько мог обстоятельно описал дело, он стал читать мой отчет, время от времени поднимая глаза и переспрашивая о некоторых моментах, очевидно, чтобы, посмотрев в глаза, убедиться в моей искренности и бесхитростности. Когда я спросил, как оформить шапку документа, чтобы получилось официальное обращение в прокуратуру, он заявил, что они «с пацанами» (с другими милиционерами) должны разобраться с этими выродками, потому что потерпеть такое в своем городе они не могут. А если зарегистрировать заявление, то есть привлечь внимание начальства и прокуратуры, то законный ход дела никуда не приведет. Но все, что я написал, очень поможет делу. Также, чтобы не возникло ненужных проволочек, во время которых они будут заниматься сочинением объяснительных для руководства, а не делом, которое никто кроме них не решит, лучше все-таки, чтобы я подписал протокол о задержании за пьяное хулиганство. Несмотря на всю на мою приверженность формальной законности (она сохраняется и по сей день, об этом можете спросить всех, кто меня знает), я с согласился с обоими предложениями, так как точно осознавал, что решительные действия здесь должны быть предпочтены чему бы то ни было.

Когда все было решено, дежурный спросил, что теперь будет с моим рефератом, не провалю ли я какие-нибудь экзамены. (Такая чуткость и участие в людях, о которых существуют предрассудки как о грубых и бескультурных, всегда восхищали меня, так как у людей книжного знания встречаются заметно реже). Я заверил его, что это ерунда, что излишний перфекционизм и гордость вполне оставили меня, и что после всего произошедшего даже четверка за реферат меня никак не расстроит, но он предположил, что мне нужен отдых и, возможно, квалифицированная медицинская помощь, и оставил уговоры, только когда я пообещал неделю не ходить в школу, сказавшись больным.

Эта история, рассказанная по возвращении в Тюмень друзьям, очень их развлекла, и они вдоволь посмеялись над моими, как им казалось, попытками заполнить алкогольное забытье. Они продолжали потешаться надо мной, и, хотя такие шутки и приняты у друзей, подлинность постоянно напоминаемых деталей угнетала меня. К счастью, мы скоро закончили в школу, поступив в разные институты, и я смог совершенно забыть все произошедшее, и даже смог пить водку без того, чтобы меня бросало в образы из памяти.

Читатель, наверное, догадался, что заставляет меня сегодня писать об этом.
Страница
5 из 6
Меню Добавить

Тысячи страшных историй на реальных событиях

Продолжить