Добавить в моё избранное
17 мин, 57 сек 7144
В тот момент я также осознал, что не слышу грохота колёс. Данный факт показался настолько нереальным, что в мозге возникла мысль, не разыгрывают ли меня злые шутники.
Знакомый дядька с мини-вентилятором резко поднялся с сиденья и быстрым темпом потрусил к тамбуру со всеми своими пожитками. Его лицо до невозможности побледнело, словно он увидел неподалёку ожившего покойника. За мужчиной галопом рванула тётка с авоськами. Другая гражданка, громыхая клеткой, тоже ринулась за беглецами. Её кошка, заточённая среди стальных прутьев, злобно шипела на нечто, интенсивно размахивая хвостом. «Нормальных» людей оставалось всё меньше и меньше. Старались скрыться даже самые уставшие и равнодушные, кто-то руководил процессом. Все ощущали неминуемую угрозу.
В конце концов я остался совсем один. Вдруг я опять приметил одну вещь. Медленно-медленно, сантиметр за сантиметром головы подозрительных личностей, до это сидевших без единого действия, стали бесшумно поворачиваться в мою сторону. Жуткие улыбки никуда не пропадали, а стеклянные глаза будто скорее хотели полностью уставиться на меня. При этом дьявольские манекены продолжали спокойно находиться на своих местах. Убаюкивало, как в колыбельной. Теперь меня сковало по полной программе. Я дрожал, но не мог совладать с собственным телом. В те секунды я первый раз в жизни понял, что значит столкнуться лицом к лицу с истинным злом.
— А вы почему ещё здесь? — уверенный вопрос живого человека раздался над ухом, как из-под толщи океанской воды. Чуть позади моего места стояла пожилая женщина низкого роста, похожая на добрую бабу Ягу, с низким хриплым голосом и тёмно-рыжей короткой стрижкой, каре.
Я сразу понял, что эта бабушка является моим спасителем. Моё сознание в те минуты засорилось невидимым мусором, и соображалось очень плохо.
— Помогите… — едва слышно прошептал я, как обезвоженный. — Я не знаю, что происходит.
— Нужно уходить, голубчик, — улыбнулась пожилая женщина, уклончиво ответив. Что-то светлое и доброе промелькнуло в её голубых глазах. — Здесь нельзя находиться. Пойдёмте?
Она протянула мне загорелую руку, с длинными пальцами и странными кольцами на них. Я не раздумывая схватился за сухую ладонь, словно раненный десантник, вытаскиваемый боевыми товарищами из ледяной проруби. Бабушка, усмехнувшись, одобрительно кивнула. Мы медленно пошли в сторону тамбура. Двери оставались открытыми. Я опирался на нового товарища, как реанимированный. Та, несмотря на преклонный возраст и мой немалый вес, продолжала неустанно направляться к выходу. Мне, было, захотелось обернуться. Омерзительный шёпот начал проникать в уши, точно тухлая жижа.
— Не надо на них смотреть, юноша, — решительно посоветовала пенсионерка. — Последствия могут быть ужасающими.
Мне оставалось лишь кивнуть, молча согласившись. В общем, наверняка она была права, раз что-то осознавала о происходившем явлении.
Наконец, мы дошагали до серой двери тамбура. Мне стало мерещиться, что пространство вокруг начинает искажаться, с ощущением времени тоже было что-то не то. Лампы в потолке, ранее преспокойно горевшие, стали ритмично мерцать, то ненадолго погасая, то вновь включаясь. Активировалась едва заметная вибрация. Потряхивание чуть не сбивало нас с ног.
Пройдя через загаженный тамбур, мы оказались в другом вагоне. Дверь в аномальное место резко захлопнул знакомый дядька в сером пиджаке. В волю отдышавшись, он снова запустил своё устройство для охлаждения воздуха.
— Всё, Надежда Николаевна? — пробасив, поинтересовался тот.
— Всех вытащила, Дмитрий Артёмович, всех, — искренне, по-человечески улыбаясь, тихонько закивала спасительница. — Вот молодого человека чуть не забыли.
— Господь миловал, миловал, — дрожащей рукой Дмитрий Артёмович осенил себя крестным знамением. Обратился ко мне, поправив опавшие густые усы: — Попить не хотите?
— Да я бы не отказался, — вежливо согласился я. Сердце билось менее учащённо, я незамедлительно возвращался в привычное состояние. Когда я отпил немного освежающей воды из переносного холодильника, даже создалось ощущение, что произошедшее недавно было всего-то страшным сном ввиду перегрева головы. Однако мои спутники опровергали такую точку зрения.
В конце нового вагона, помимо Дмитрия Артёмовича, расположились прочие знакомые лица: музыканты, две женщины (с кошкой и авоськой), пара челноков, парень с ноутбуком и контролёр в помятом жилете, наглость и хамство которого как рукой сняло. Большинство из них всё ещё переводило дух около дверей, никак не желая занимать лавки. Многие оказались в ступоре, остальные подрагивали время от времени, прочие пытались объяснить случившееся. Только Надежда Николаевна оставалась невозмутимой, сложив руки, подобно богине Афине. Постепенно ропот заполнил «хороший» вагон. Здешние пассажиры, не пережившие кошмара в мистической зоне, опасливо перешёптывались, не без интереса кивая на новоприбывших.
Знакомый дядька с мини-вентилятором резко поднялся с сиденья и быстрым темпом потрусил к тамбуру со всеми своими пожитками. Его лицо до невозможности побледнело, словно он увидел неподалёку ожившего покойника. За мужчиной галопом рванула тётка с авоськами. Другая гражданка, громыхая клеткой, тоже ринулась за беглецами. Её кошка, заточённая среди стальных прутьев, злобно шипела на нечто, интенсивно размахивая хвостом. «Нормальных» людей оставалось всё меньше и меньше. Старались скрыться даже самые уставшие и равнодушные, кто-то руководил процессом. Все ощущали неминуемую угрозу.
В конце концов я остался совсем один. Вдруг я опять приметил одну вещь. Медленно-медленно, сантиметр за сантиметром головы подозрительных личностей, до это сидевших без единого действия, стали бесшумно поворачиваться в мою сторону. Жуткие улыбки никуда не пропадали, а стеклянные глаза будто скорее хотели полностью уставиться на меня. При этом дьявольские манекены продолжали спокойно находиться на своих местах. Убаюкивало, как в колыбельной. Теперь меня сковало по полной программе. Я дрожал, но не мог совладать с собственным телом. В те секунды я первый раз в жизни понял, что значит столкнуться лицом к лицу с истинным злом.
— А вы почему ещё здесь? — уверенный вопрос живого человека раздался над ухом, как из-под толщи океанской воды. Чуть позади моего места стояла пожилая женщина низкого роста, похожая на добрую бабу Ягу, с низким хриплым голосом и тёмно-рыжей короткой стрижкой, каре.
Я сразу понял, что эта бабушка является моим спасителем. Моё сознание в те минуты засорилось невидимым мусором, и соображалось очень плохо.
— Помогите… — едва слышно прошептал я, как обезвоженный. — Я не знаю, что происходит.
— Нужно уходить, голубчик, — улыбнулась пожилая женщина, уклончиво ответив. Что-то светлое и доброе промелькнуло в её голубых глазах. — Здесь нельзя находиться. Пойдёмте?
Она протянула мне загорелую руку, с длинными пальцами и странными кольцами на них. Я не раздумывая схватился за сухую ладонь, словно раненный десантник, вытаскиваемый боевыми товарищами из ледяной проруби. Бабушка, усмехнувшись, одобрительно кивнула. Мы медленно пошли в сторону тамбура. Двери оставались открытыми. Я опирался на нового товарища, как реанимированный. Та, несмотря на преклонный возраст и мой немалый вес, продолжала неустанно направляться к выходу. Мне, было, захотелось обернуться. Омерзительный шёпот начал проникать в уши, точно тухлая жижа.
— Не надо на них смотреть, юноша, — решительно посоветовала пенсионерка. — Последствия могут быть ужасающими.
Мне оставалось лишь кивнуть, молча согласившись. В общем, наверняка она была права, раз что-то осознавала о происходившем явлении.
Наконец, мы дошагали до серой двери тамбура. Мне стало мерещиться, что пространство вокруг начинает искажаться, с ощущением времени тоже было что-то не то. Лампы в потолке, ранее преспокойно горевшие, стали ритмично мерцать, то ненадолго погасая, то вновь включаясь. Активировалась едва заметная вибрация. Потряхивание чуть не сбивало нас с ног.
Пройдя через загаженный тамбур, мы оказались в другом вагоне. Дверь в аномальное место резко захлопнул знакомый дядька в сером пиджаке. В волю отдышавшись, он снова запустил своё устройство для охлаждения воздуха.
— Всё, Надежда Николаевна? — пробасив, поинтересовался тот.
— Всех вытащила, Дмитрий Артёмович, всех, — искренне, по-человечески улыбаясь, тихонько закивала спасительница. — Вот молодого человека чуть не забыли.
— Господь миловал, миловал, — дрожащей рукой Дмитрий Артёмович осенил себя крестным знамением. Обратился ко мне, поправив опавшие густые усы: — Попить не хотите?
— Да я бы не отказался, — вежливо согласился я. Сердце билось менее учащённо, я незамедлительно возвращался в привычное состояние. Когда я отпил немного освежающей воды из переносного холодильника, даже создалось ощущение, что произошедшее недавно было всего-то страшным сном ввиду перегрева головы. Однако мои спутники опровергали такую точку зрения.
В конце нового вагона, помимо Дмитрия Артёмовича, расположились прочие знакомые лица: музыканты, две женщины (с кошкой и авоськой), пара челноков, парень с ноутбуком и контролёр в помятом жилете, наглость и хамство которого как рукой сняло. Большинство из них всё ещё переводило дух около дверей, никак не желая занимать лавки. Многие оказались в ступоре, остальные подрагивали время от времени, прочие пытались объяснить случившееся. Только Надежда Николаевна оставалась невозмутимой, сложив руки, подобно богине Афине. Постепенно ропот заполнил «хороший» вагон. Здешние пассажиры, не пережившие кошмара в мистической зоне, опасливо перешёптывались, не без интереса кивая на новоприбывших.
Страница
3 из 6
3 из 6
