Операция «Крысолов»

— Дайте мне день-два посмотреть отчеты, и я сообщу о результатах. Где я могу вас найти?

— Лучше я приду к вам, мне нужно найти ночлег.

— Здесь в Баронс-Вудс?

— Да, я не вернусь в Лондон, пока не узнаю, что с моим сыном.

Этим же вечером директор школы позвонил Джози в местную гостиницу.

— Вы нашли Робби? — взволнованно спросила она.

— По записям Этты Понсоби он у миссис Памелы Уэтерингтон в поместье Хайгейт.

— Я была там и разговаривала с ней. Она клянется, что никогда не брала никакого ребенка из Лондона.

— Как я говорил вам вчера, здесь был беспорядок, когда прибыл ваш сын. Возможно, в отчете сделаны ошибки и вашего сына поместили в другом месте.

— И нет никакой возможности установить, куда его направили?

— Полагаю, что придется опросить людей в округе Баронс-Вудс, но на это уйдет время. Если бы вы написали миссис Понсоби, она бы вспомнила что-то, что могло помочь найти его, — предложил директор школы.

— Я не могу ждать почту. Поеду в Бристоль и поговорю с ней лично.

В канун Рождества Этта Понсоби присутствовала на церковной службе, молясь, как и большинство жителей Англии за быстрейшее окончание войны. Когда она возвращалась в дом тетки, в ее сознании всплывали более приятные картины. Она, поклонница Диккенса, воображала Боба Крэтчита, спешащего по улицам Бристоля с Тини Тимом на плечах и крича всем встречным: «Благословит вас всех Господь!» Она закрыла глаза и представила викторианское Рождество с хрустящими каштанами, сливовым пудингом и ромом. Открыв вновь глаза, она увидела определенно знакомую фигуру в нескольких ярдах от себя, которая открывала садовую калитку тетки.

— Вам помочь? — спросила Этта, застав молодую женщину у дверей.

— Миссис Понсоби, не знаю, помните ли вы меня. Мы встречались в Лондоне на вокзале Ватерлоо.

— Вы одна из матерей.

— Да, мой сын Робби Эберле.

— Конечно же! Я и подумала что-то знакомое. Пойдемте внутрь дома. Похоже, что вы промерзли насквозь.

За чашкой горячего чая Джози объяснила цель приезда.

— Надеюсь, что вы должны вспомнить то, что поможет найти мне сына, — заключила она.

— В записях нет ошибки. Памела Уэтерингтон появилась в муниципалитете, выбрала вашего сына среди других детей и отвезла в поместье Хайгейт. Когда я уезжала из Баронс-Вудс, он все еще находился у нее.

— Зачем же она солгала мне?

Этта пригубила чай, не зная, что ответить отчаявшейся матери.

— Вы о ней что-то знаете, — произнесла Джози, инстинктивно почувствовав что-то неладное.

— Несколько лет назад Памела Уэтерингтон потеряла сына. Ему было столько же, сколько сейчас вашему сыну.

— Что с ним случилось?

— Он погиб вместе с отцом, катаясь на лодке. Сначала я не решалась отдать ей кого-то, но было так много нуждающихся детей. Она была добра к мальчику и предоставила хороший дом. Я не вижу никакой опасности…

— Опасности? Что вы мне не договариваете?

— Я никогда не слушаю сплетен. Люди в деревушке придумывают такие странные истории. Во всяком случае, в Баронс-Вудс поговаривали, что муж Памелы приударял за няней, симпатичной девушкой, на несколько лет моложе его. Естественно, что жена ревновала. И все же это домыслы. Достоверных фактов нет.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Намекали, что Памела сама создала этот несчастный случай, который забрал жизнь мужа.

— Вы думаете, что она преднамеренно убила и сына?

— Нет. Эдвард, так звали мальчика, предположительно в тот день находился дома с няней. Он отправился в лодке с отцом без разрешения матери. Точно не знаю, имеет ли Памела какое-то отношение к смерти мужа, но она обожала сына и никогда бы не сделала ему ничего плохого.

— Намеревалась она или нет, но погубила ребенка. А теперь у нее мой сын!

Джози даже не закончила пить чай, поблагодарила Этту, надела пальто и выбежала из дома. К счастью, железнодорожная станция находилась всего в нескольких кварталах.

Памела Уэтерингтон поцеловала на ночь Робби и отвела в постель.

— Когда ты проснешься, наступит рождественское утро. Я сгораю от любопытства, что же принесет тебе Дед Мороз, Эдвард.

Как только погасили свет, на глазах мальчика выступили слезы: он думал о матери, смотрит ли она на него с небес? Есть ли у нее крылья, и одета ли она в длинное белое одеяние, как ангел на рождественской елке?

Через два часа Памела стала готовиться ко сну. Она напевала «Тихую ночь», когда сняла одеяла и накинула на стойку. Женщина собралась было улечься, как раздался стук во входную дверь. Не нужно было задавать вопрос, кто это. Памела уже знала.

— Черт бы ее побрал, — задыхаясь, выругалась она.

Хозяйка накинула халат и направилась в прихожую.

— Я открою, мэм, — сказал дворецкий.