Добавить в моё избранное
18 мин, 35 сек 15963
Роман вернул зажигалку изумлённому прохожему.
― Мужик, ты псих, ― сказал тот и, постучав пальцем по виску, пошёл своей дорогой. Роман вынужден был с ним согласиться — надо взять себя в руки. Побродив по городу, он отыскал дом Фёдора, успев по дороге забежать в магазин, чтобы не идти в гости с пустыми руками.
Однако, Романа ждало очередное разочарование — в дверях квартиры Фёдора торчал сложенный вчетверо лист бумаги. Записка: «Ромка, друг, прости, но хозяин вызвал. Какие-то срочные дела на конюшне. Сам понимаешь, отказать я не могу. Увидимся в следующий раз. Звони». Последней строкой был номер телефона. Расстроенный, Роман спускался по лестнице сумрачного подъезда. Кожа под россыпью «бляшек» горела страшной, раздирающей болью. Казалось, что зуд был не только на коже, но и копошился клубком огненных змей в самом теле, причиняя немыслимые страдания.
Проходя мимо шеренги почтовых ящиков, Роман заметил уголки газет. Он остановился. В руке появилась дешёвая зажигалка. Где он её взял? Ах, да — кажется попросил на сдачу в магазине. Зачем? О ведь не курит, а дома ещё полно спичек. Пока Роман пытался объяснить себе странную покупку, зажигалка чиркнула, и пламя быстро овладело газетной бумагой. Напуганный собственным порывом, Роман потянулся к огню. Разум слабо пытался противиться, но неведомая сила продолжала толкать руку в пламя. Словно кто-то чужой управлял его телом. Даже полыхнувшая в ладони боль и ударивший в нос запах палёного мяса не позволили сразу же отдёрнуть руку. Пришлось оттолкнуться и провернуть своё тело ногами, чтобы вырвать ладонь из огня. Роман бросился прочь из подъезда.
Сморщившись, он вылил половину купленной бутылки водки на опалённую ладонь. Два раза глотнул из горлышка, чтобы немного приглушить боль и отправился на автобусную станцию. Дома Роман оказался уже затемно. Ладонь вздулась волдырями, самый крупный из которых болезненно пульсировал, натянув кожу до глянцевой белизны.
В пути люди шарахались от него, и в автобусе он сидел один, несмотря на то, что некоторые ехали стоя в проходе. Роман думал, что причиной тому был запах алкоголя и то, что он время от времени прикладывался губами к горлышку водочной бутылки. Однако, оказавшись, наконец, дома и увидев себя в зеркале, он понял, почему все его сторонились. Зудящие «бляшки» переползли на лицо, которое стало напоминать кусок протухшего мяса. И только теперь Роман понял, что эта ужасающая маска нестерпимо горит, словно под кожей разливаются потоки расплавленного свинца.
Роман принялся расчёсывать лицо, пока не понял, что ни к чему хорошему это не приведёт — местами уже стала сочиться сукровица. Тогда он решил снова воспользоваться обезболивающими свойствами алкоголя. Водка кончилась, и Роман достал из шкафа пластиковую бутылку с самогоном, подаренную ему селянами, у которых он лечил корову. Для начала он протёр жгучей зловонной жидкостью лицо, после чего плеснул её в стакан и выпил, задержав дыхание. Стало немного легче.
Электрический свет резал глаза, и Роман поставил перед собой на стол свечу. На окраинах их маленького городка нередко отключали свет, а потому запас свечей имелся в каждом доме. Роман плеснул себе ещё самогона и сел за стол. Он чувствовал себя ужасно — словно его тело рассыпается на куски или что-то пожирает его изнутри. Пожирает? Ну, конечно — Федька был прав. Паразиты. Всё-таки подцепил он где-то зловредную живность.
Он, как ветеринар, кое-что знал о паразитах, но не мог вспомнить ни одного, поджидающего своих жертв на пожарищах. Хотя… откуда у него эта внезапная тяга к огню? Листок с анализами, почтовые ящики, а теперь эта свеча на столе, от пламени которой он не мог оторвать взгляда — что это, чёрт возьми? Роман знал, что некоторые паразиты способны подчинять хозяина своей воле, если подобное можно сказать о существах, приспособленных жить за счёт других.
Сразу вспомнились токсоплазмы. Эти микроскопические твари стимулируют в организме промежуточного хозяина выработку особых гормонов, которые делают привлекательным запах окончательного хозяина в теле которого происходит настоящее размножение паразита. Окончательным, настоящим хозяином для токсоплазм служат кошки, а промежуточным, чаще всего — мыши. Порабощённая паразитом мышь, вместо того, чтобы бояться хищника, стремится ему навстречу. Случается, что промежуточным хозяином становится человек. Роман даже припомнил ничем не подтверждённую теорию, что именно из-за токсоплазм многие люди без ума от кошек. «Промежуточный хозяин! Это ещё кто хозяин — вот вопрос. Носитель или паразит?» ― мелькнула в голове странная мысль.
Но кто окончательный хозяин у мерзости, поселившейся в теле Романа. Почему его так тянет к огню? Или этот паразит склонен откладывать яйца в золу, как некоторые жуки, называемые пожарниками. Открыв сумку, с которой ездил в райцентр, Роман обомлел — на него смотрела пластиковыми кругляшами глаз большая кукла. Неужели в подпитии он купил её и забыл?
― Мужик, ты псих, ― сказал тот и, постучав пальцем по виску, пошёл своей дорогой. Роман вынужден был с ним согласиться — надо взять себя в руки. Побродив по городу, он отыскал дом Фёдора, успев по дороге забежать в магазин, чтобы не идти в гости с пустыми руками.
Однако, Романа ждало очередное разочарование — в дверях квартиры Фёдора торчал сложенный вчетверо лист бумаги. Записка: «Ромка, друг, прости, но хозяин вызвал. Какие-то срочные дела на конюшне. Сам понимаешь, отказать я не могу. Увидимся в следующий раз. Звони». Последней строкой был номер телефона. Расстроенный, Роман спускался по лестнице сумрачного подъезда. Кожа под россыпью «бляшек» горела страшной, раздирающей болью. Казалось, что зуд был не только на коже, но и копошился клубком огненных змей в самом теле, причиняя немыслимые страдания.
Проходя мимо шеренги почтовых ящиков, Роман заметил уголки газет. Он остановился. В руке появилась дешёвая зажигалка. Где он её взял? Ах, да — кажется попросил на сдачу в магазине. Зачем? О ведь не курит, а дома ещё полно спичек. Пока Роман пытался объяснить себе странную покупку, зажигалка чиркнула, и пламя быстро овладело газетной бумагой. Напуганный собственным порывом, Роман потянулся к огню. Разум слабо пытался противиться, но неведомая сила продолжала толкать руку в пламя. Словно кто-то чужой управлял его телом. Даже полыхнувшая в ладони боль и ударивший в нос запах палёного мяса не позволили сразу же отдёрнуть руку. Пришлось оттолкнуться и провернуть своё тело ногами, чтобы вырвать ладонь из огня. Роман бросился прочь из подъезда.
Сморщившись, он вылил половину купленной бутылки водки на опалённую ладонь. Два раза глотнул из горлышка, чтобы немного приглушить боль и отправился на автобусную станцию. Дома Роман оказался уже затемно. Ладонь вздулась волдырями, самый крупный из которых болезненно пульсировал, натянув кожу до глянцевой белизны.
В пути люди шарахались от него, и в автобусе он сидел один, несмотря на то, что некоторые ехали стоя в проходе. Роман думал, что причиной тому был запах алкоголя и то, что он время от времени прикладывался губами к горлышку водочной бутылки. Однако, оказавшись, наконец, дома и увидев себя в зеркале, он понял, почему все его сторонились. Зудящие «бляшки» переползли на лицо, которое стало напоминать кусок протухшего мяса. И только теперь Роман понял, что эта ужасающая маска нестерпимо горит, словно под кожей разливаются потоки расплавленного свинца.
Роман принялся расчёсывать лицо, пока не понял, что ни к чему хорошему это не приведёт — местами уже стала сочиться сукровица. Тогда он решил снова воспользоваться обезболивающими свойствами алкоголя. Водка кончилась, и Роман достал из шкафа пластиковую бутылку с самогоном, подаренную ему селянами, у которых он лечил корову. Для начала он протёр жгучей зловонной жидкостью лицо, после чего плеснул её в стакан и выпил, задержав дыхание. Стало немного легче.
Электрический свет резал глаза, и Роман поставил перед собой на стол свечу. На окраинах их маленького городка нередко отключали свет, а потому запас свечей имелся в каждом доме. Роман плеснул себе ещё самогона и сел за стол. Он чувствовал себя ужасно — словно его тело рассыпается на куски или что-то пожирает его изнутри. Пожирает? Ну, конечно — Федька был прав. Паразиты. Всё-таки подцепил он где-то зловредную живность.
Он, как ветеринар, кое-что знал о паразитах, но не мог вспомнить ни одного, поджидающего своих жертв на пожарищах. Хотя… откуда у него эта внезапная тяга к огню? Листок с анализами, почтовые ящики, а теперь эта свеча на столе, от пламени которой он не мог оторвать взгляда — что это, чёрт возьми? Роман знал, что некоторые паразиты способны подчинять хозяина своей воле, если подобное можно сказать о существах, приспособленных жить за счёт других.
Сразу вспомнились токсоплазмы. Эти микроскопические твари стимулируют в организме промежуточного хозяина выработку особых гормонов, которые делают привлекательным запах окончательного хозяина в теле которого происходит настоящее размножение паразита. Окончательным, настоящим хозяином для токсоплазм служат кошки, а промежуточным, чаще всего — мыши. Порабощённая паразитом мышь, вместо того, чтобы бояться хищника, стремится ему навстречу. Случается, что промежуточным хозяином становится человек. Роман даже припомнил ничем не подтверждённую теорию, что именно из-за токсоплазм многие люди без ума от кошек. «Промежуточный хозяин! Это ещё кто хозяин — вот вопрос. Носитель или паразит?» ― мелькнула в голове странная мысль.
Но кто окончательный хозяин у мерзости, поселившейся в теле Романа. Почему его так тянет к огню? Или этот паразит склонен откладывать яйца в золу, как некоторые жуки, называемые пожарниками. Открыв сумку, с которой ездил в райцентр, Роман обомлел — на него смотрела пластиковыми кругляшами глаз большая кукла. Неужели в подпитии он купил её и забыл?
Страница
3 из 6
3 из 6
