— Крестики с собой? — Олег пощупал цепочку на шее и остановился…
Добавить в моё избранное
19 мин, 13 сек 530
А мина глядела на них — слегка удивлённо, будто присматриваясь, будто «въезжая», зачем извлекли её из тёмной, земляной постельки.
И тут они услышали. Опять.
Следуя за ребятами через бурелом, когда рюкзак цепляли невидимые сучья, Дина услышала необычные звуки. Застыла с веткой в руке, вся — уши. Строчил пулемёт. Взрывы. Крики. Дина скосила глаза на Игоря, Олега. Оба стояли в позах «замри». Стихло через полминуты. Не обсуждая, двинулись вперёд. Дина промолчала. Галюн?
На сей раз: по лесу шли и разговаривали, недалеко от них.
Все трое переглянулись. Не померещилось. Переползли на корачках до кустов. Оставив прибор и лопату с Диной, ребята метнулись к рюкзакам. Похватав их, умело — оба служили — откатились в кусты.
Дина не испугалась — при ней двое, уверенных в себе, мужчин. Хотя мина и подёргала за нервы. Грибники? Лихой народец? Ребята делали ей знаки прижаться к земле.
Шли, скорее, мимо. Двое. Напрямки шагали, не торопясь, мелькали между деревьями. Дина заметила, что оба несли что-то спереди. И вдруг рассмотрела. Автоматы.
Проходили так близко, что она слышала их разговор, только слов — не разобрать. Почему? Речь нерусская. Иностранцы? Туристы? С автоматами!
— Ich mЖchte diesen Kaffee, der meine Mutter gekocht. Wo kann man einen Kaffee in der WЭste zu bekommen?
— Verdammt Guerillas besiegt unser GepДck…
Немцы.
Двое немецких автоматчиков в камуфляжных куртках и касках шли по сентябрьскому лесу. Говорили о партизанах, о кофе, тренированными глазами щупали окрестность. Проходили метрах в пяти от Дины, она опустила лицо в землю и перестала дышать. Нет, эти двое не были артистами из кино.
— Шо це було? — Игорь махнул наганом в сторону ушедших автоматчиков. — Це чёрные чи белые? — в голосе одно весёлое любопытство. Или деланное.
Все трое залегли в яме, недалеко от выкопанной мины. «Бошками не торчали», как приказал Олег. Сам он держал вальтер, расстёгнутая кобура топырила куртку-хаки. Лицо побелевшее, даже губы. Игорю никто не ответил.
— У них автоматы. Кто это? — Динин вопрос тоже завис.
— Сворачиваемся. — Олег начал отдавать приказы. — На еду десять минут. Голос не повышать. Оружие не прятать. Держаться вместе. Если приспичит, не шариться по кустам, а дать знать.
— О! Командовать парадом будешь ты? Тогда я требую комендантский час! Это святое. — Игорь развалился, щурясь на небо, достал сигареты.
Дина неохотно, но неудержимо закипала. Комары лезут в рот. Два болвана три часа упираются рогом в землю, чтобы откопать мину, и час любуются на неё; теперь одного плющит от кайфа, а второй, дебил с вальтером, командует. А по лесу гуляют реальные пацаны с автоматами и шпрехают по дойч. Ещё до машины волочиться, а затем пилить в драном «ниссане» до города. «Ну, ещё раз вякни свой идиотский приказик, и «…
— И не курить. — Олег собрал рюкзак, зачехлил «аську». — Хотите в Москву живыми — за мной.
Слово Москва, как вожжа, подстегнуло Игоря с Диной, и они молча стали собираться.
Шорохи леса и гнус уже неслабо давили на нерв. Но голова начала пустеть: никаких мыслей. «От фюрерского спирта, что ли?» — усмехнулась Дина. Она топала, как робот, глазами сканируя лес.
Мобильники не ловили, а время и дату показывали разные у всех троих. «GPSmap» тоже не захватывал. Им никто не встретился, но оружие не прятали. Между тем лес терял знакомый, привычный вид. Он на глазах становился дремучим, чужим. Прямые стволы, один копия другого, уходили вверх. Кроны плотно смыкались, гарантируя вечный мрак внизу. Нетревоженный дух грибной сыри и мха — хоть ножом режь. Оглядываясь, Дина заметила, как помятый их ногами мох распрямляться на глазах. За ними не оставалось никаких следов.
Но реальным кошмаром были голоса. Даже крики, стоны. Они приходили ниоткуда, исчезали, как обрывались. Иной раз чувствовался тошнотворный запах махорки, иногда кофе. Но больше ребята не замирали, а только ускорялись, почти бежали.
Неожиданно они осознали, что спускались вниз по склону громадного оврага. А какая разница? Овраги выводят к реке. Спустятся — разберутся.
Лес редел, чем ниже спускались, а туман густел. На дне оврага, за деревьями, замаячила дорога. Наконец-то!
Это была лесная дорога, узкая, зажатая с обеих сторон частоколом тёмных стволов. Между ними золотым туманом шевелился угасающий солнечный свет. Оба конца дороги скрывались за поворотами.
— Она есть на карте? — Игорь сел на травяную обочину, а Дина вышла на середину дороги. Колдуя с картой, Олег приотстал.
— Едет кто-то. Нам везёт. — руки в боки, Дина вглядывалась в приближавшийся звук. «Как всё просто, а то — мёртвая зона. Ну и треску! Мотоциклы? Аборигены катаются. Значит, деревня близко». Дина повернулась к Игорю. — Наган дай. С меня шпаны на сегодня хватит.
— Шухер!
И тут они услышали. Опять.
Следуя за ребятами через бурелом, когда рюкзак цепляли невидимые сучья, Дина услышала необычные звуки. Застыла с веткой в руке, вся — уши. Строчил пулемёт. Взрывы. Крики. Дина скосила глаза на Игоря, Олега. Оба стояли в позах «замри». Стихло через полминуты. Не обсуждая, двинулись вперёд. Дина промолчала. Галюн?
На сей раз: по лесу шли и разговаривали, недалеко от них.
Все трое переглянулись. Не померещилось. Переползли на корачках до кустов. Оставив прибор и лопату с Диной, ребята метнулись к рюкзакам. Похватав их, умело — оба служили — откатились в кусты.
Дина не испугалась — при ней двое, уверенных в себе, мужчин. Хотя мина и подёргала за нервы. Грибники? Лихой народец? Ребята делали ей знаки прижаться к земле.
Шли, скорее, мимо. Двое. Напрямки шагали, не торопясь, мелькали между деревьями. Дина заметила, что оба несли что-то спереди. И вдруг рассмотрела. Автоматы.
Проходили так близко, что она слышала их разговор, только слов — не разобрать. Почему? Речь нерусская. Иностранцы? Туристы? С автоматами!
— Ich mЖchte diesen Kaffee, der meine Mutter gekocht. Wo kann man einen Kaffee in der WЭste zu bekommen?
— Verdammt Guerillas besiegt unser GepДck…
Немцы.
Двое немецких автоматчиков в камуфляжных куртках и касках шли по сентябрьскому лесу. Говорили о партизанах, о кофе, тренированными глазами щупали окрестность. Проходили метрах в пяти от Дины, она опустила лицо в землю и перестала дышать. Нет, эти двое не были артистами из кино.
— Шо це було? — Игорь махнул наганом в сторону ушедших автоматчиков. — Це чёрные чи белые? — в голосе одно весёлое любопытство. Или деланное.
Все трое залегли в яме, недалеко от выкопанной мины. «Бошками не торчали», как приказал Олег. Сам он держал вальтер, расстёгнутая кобура топырила куртку-хаки. Лицо побелевшее, даже губы. Игорю никто не ответил.
— У них автоматы. Кто это? — Динин вопрос тоже завис.
— Сворачиваемся. — Олег начал отдавать приказы. — На еду десять минут. Голос не повышать. Оружие не прятать. Держаться вместе. Если приспичит, не шариться по кустам, а дать знать.
— О! Командовать парадом будешь ты? Тогда я требую комендантский час! Это святое. — Игорь развалился, щурясь на небо, достал сигареты.
Дина неохотно, но неудержимо закипала. Комары лезут в рот. Два болвана три часа упираются рогом в землю, чтобы откопать мину, и час любуются на неё; теперь одного плющит от кайфа, а второй, дебил с вальтером, командует. А по лесу гуляют реальные пацаны с автоматами и шпрехают по дойч. Ещё до машины волочиться, а затем пилить в драном «ниссане» до города. «Ну, ещё раз вякни свой идиотский приказик, и «…
— И не курить. — Олег собрал рюкзак, зачехлил «аську». — Хотите в Москву живыми — за мной.
Слово Москва, как вожжа, подстегнуло Игоря с Диной, и они молча стали собираться.
Шорохи леса и гнус уже неслабо давили на нерв. Но голова начала пустеть: никаких мыслей. «От фюрерского спирта, что ли?» — усмехнулась Дина. Она топала, как робот, глазами сканируя лес.
Мобильники не ловили, а время и дату показывали разные у всех троих. «GPSmap» тоже не захватывал. Им никто не встретился, но оружие не прятали. Между тем лес терял знакомый, привычный вид. Он на глазах становился дремучим, чужим. Прямые стволы, один копия другого, уходили вверх. Кроны плотно смыкались, гарантируя вечный мрак внизу. Нетревоженный дух грибной сыри и мха — хоть ножом режь. Оглядываясь, Дина заметила, как помятый их ногами мох распрямляться на глазах. За ними не оставалось никаких следов.
Но реальным кошмаром были голоса. Даже крики, стоны. Они приходили ниоткуда, исчезали, как обрывались. Иной раз чувствовался тошнотворный запах махорки, иногда кофе. Но больше ребята не замирали, а только ускорялись, почти бежали.
Неожиданно они осознали, что спускались вниз по склону громадного оврага. А какая разница? Овраги выводят к реке. Спустятся — разберутся.
Лес редел, чем ниже спускались, а туман густел. На дне оврага, за деревьями, замаячила дорога. Наконец-то!
Это была лесная дорога, узкая, зажатая с обеих сторон частоколом тёмных стволов. Между ними золотым туманом шевелился угасающий солнечный свет. Оба конца дороги скрывались за поворотами.
— Она есть на карте? — Игорь сел на травяную обочину, а Дина вышла на середину дороги. Колдуя с картой, Олег приотстал.
— Едет кто-то. Нам везёт. — руки в боки, Дина вглядывалась в приближавшийся звук. «Как всё просто, а то — мёртвая зона. Ну и треску! Мотоциклы? Аборигены катаются. Значит, деревня близко». Дина повернулась к Игорю. — Наган дай. С меня шпаны на сегодня хватит.
— Шухер!
