Не знаю, увидит ли кто-нибудь эти мои записки, прикоснется ли рука любознательного потомка к потемневшим от времени клочкам бумаги, где я, как смог, попытался поведать ужасную историю последнего отпуска моей жизни.
Добавить в моё избранное
19 мин, 59 сек 6783
Кто это? — тихо спросил я.
Каспер пожал плечами.
Он здесь часто бывает, но кто он — я не знаю.
И вы даже не проверите его документы?
С чего это вдруг? Мы живем в свободной стране. У меня нет никаких оснований подозревать его в чем-то. К тому же я сейчас не на службе, так что проверять у кого-то документы права не имею.
Вернулся Бартоломеус, тема разговора сменилась. Оказалось, что Бартоломеус неплохо разобрался в деталях налоговой реформы. За их обсуждением прошел весь остаток вечера.
В свой номер я пришел уже заполночь. Не включая света, я начал раздеваться, как вдруг увидел за окном свет. На мгновение мне показалось, что я вижу женское лицо. Меня поразила его противоестественная бледность и полный неизбывной тоски взгляд больших и печальных глаз. Он пронзил меня до самой глубины души. Наши взгляды встретились лишь на одно мгновение. Сияние за моим окном рассеялось. На улице уже никого не было. Только какой-то камень белел в темноте. Наверное, именно он спьяну показался мне женским лицом. Но как мне мог померещиться этот взгляд? Такое не может привидеться.
На следующий день я проснулся поздно. Я прогулялся по окрестностям, послушал пение птиц и журчание ручья. За весь день я почти никого не встретил и снова порадовался, что не поехал на какой-нибудь модный курорт. После прогулки я почитал на своем лаптопе несколько отчетов, до которых у меня раньше не доходили руки.
Вечером я вышел к себе под окно, к тому камню, что накануне показался мне женским лицом.
Большой камень, видимо, был когда-то обтесан, на нем просматривались следы старинных букв. Но я, как ни старался, не смог разобрать ни одного слова.
Что за камень лежит у меня под окном? — спросил я у Бартоломеуса, когда он принес мне пиво.
Бартоломеус усмехнулся и присел рядом со мной.
Это как раз и есть та самая история, которую я еще вчера обещал рассказать. Случилось это примерно триста лет назад. Хозяин замка влюбился в дочь моего предка, что тогда владел гостиницей. К сожалению, любовь его приняла несколько противоестественные формы, мягко выражаясь. Короче, девушка была опозорена, попыталась утопиться, но ее спасли. Впрочем, не надолго. Она умерла на следующий день. А времена тогда были строгие. Священник отказался хоронить ее как полагается, на кладбище. Так и закопали прямо напротив гостиницы. Тот камень — ее могилка и есть. С тех пор наша гостиница и называется «У могилы».
Печальная история, — сказал я. — А что хозяин замка?
Про него известно только что старший брат опозоренной девушки поклялся ему отомстить. Взял меч и ушел. После этого никто не видел ни мстителя, ни хозяина замка. Тогда и пошли разговоры о проклятии. А меч мстителя теперь висит у меня в баре.
Кстати, снял бы ты его, — вмешался непонятно откуда появившийся Каспер. — С одной стороны оружие, с другой стороны старинная вещь, дорогая. Зачем зря людей искушать?
Да брось ты, — махнул рукой Бартоломеус, — кому он тут может понадобиться?
Всякое бывает, — многозначительно сказал Каспер. — Сам знаешь.
Брось, — повторил Бартоломеус, задумчиво глядя на сигарету в моей руке.
Разговор перешел на другую тему, и мы снова засиделись допоздна.
Почувствовав, что выполнил вечернюю пивную норму, я попрощался со своими собеседниками и нетвердой походкой направился к могиле, чтоб внимательней ее рассмотреть. Запах тлена неожиданно обдал меня, когда я склонился над белым камнем. Я почувствовал, как кто-то прикоснулся к моей спине. Я медленно обернулся. Передо мной стояла та самая женщина, которую я видел вчера в окне, на этот раз ошибки быть не могло. Я видел ее ясно, это не был обман зрения. Она глядела мне прямо в глаза, ее взгляд наполняет собой всего меня. Я не мог ничего сказать, я был полностью подчинен ее воле.
«Не говори ничего», — сказала она, протягивая ко мне свои руки, белые как мрамор и холодные как лед.
Я повиновался.
«Иди за мной, потомок древних воинов», — прошептала она, увлекая меня за собой.
Ее легкое белое платье сползло с плеча. Я молча следовал за ней вглубь хозяйственных построек. Время от времени она оборачивалась и шептала что-то. Но платье не поправляла.
Наконец мы оказались в каком-то сарае. Пахло сеном, но этот аромат не перебивал запаха могилы, исходящего от моей спутницы. Тут она остановилась и повернулась ко мне лицом. В тусклом свете луны я, наконец, смог рассмотреть ее лицо. Оно казалось спокойным и умиротворенным, оттого еще более прекрасным. Даже маленький шрам на подбородке совсем не портил ее классическую красоту. Но сколько грусти было в ее глазах!
Что за бледная девушка со шрамом ходит по вечерам вокруг гостиницы? — спросил я у Бартоломеуса.
Бледная и со шрамом? — переспросил он. — Шрам на подбородке?
Да, именно на подбородке!
