Яма

Серьга потянул руку к затылку, прижал ладонь к горячему пламени шишки и застонал. Конечно, утром он встал около пяти, наскоро выпил кофе и съел бутерброд, затем подхватил рюкзак и велосипед и побежал к первому автобусу.

Утро предвещало замечательный весенний день. На небе не было ни облачка, птички резвились со своими дебильными песенками на деревьях. Черт, как больно!

Серьга пытался сосредоточиться, но глаза в отличии от мозга не собирались помогать — изображение расплывалось, как на пиратском диске с второсортным фильмом ужасов.

На вокзале… Серьгу ждали друзья. С велосипедами. Договорились уже как неделю поехать до Кривандино, а там по заранее запланированному маршруту добраться до деревеньки, в которой как раз и стоял летний домик Аньки. Кажется, она была единственной девчонкой в этом проекте… Но какой девчонкой!

Серьга застонал и потянулся к ветвям — по крайней мере, так ему казалось. Сухие на ощупь, они поздоровались с мокрой ладонью и приняли на себя его вес — совсем ненадолго, чтобы оборваться и ввергнуть мальчишку все в ту же странную полутень бессознательного.

Серьга доверял друзьям — Кольке, Даниле и Глебу на все сто пятьдесят. Кажется, они подружились еще в детском саду. Дрожь пробежала по ноге, или кто-то живой, наглый пытался проникнуть под штанину? Серьга сбросил настойчивого гостя прочь, вновь застонал от боли…

Ведь боли не было. Не было такой сильной — никогда. Все ссадины и разбитый нос ерунда в сравнении с этим уничтожающим ощущением.

Два часа они тряслись в тамбуре: как назло, народу в этот день набилось в электричку больше обычного — куда уж с велосипедами в вагон, только людей дразнить! Колька рассказывал о последних новинках порно, приобретенных в ближайших магазинах, всячески шифруя информацию от Аньки непереводимым языком, но Серьге казалось, что она понимает все до единого слова. Потом они обсуждали, что будут делать завтра, когда доберуться до места. Ночевка в лесу никого не пугала, а перекопка огорода вызывала оживленный интерес. Почему бы не помочь?

Наконец приятели сошли на нужной станции и, раcцепив велосипеды из вынужденных объятий, поехали в сторону лесной дороги под предводительством первопроходца Аньки и карты.

Серьга помнил красный платок подруги, раздражался памятью о нем. Ненавидел его яркость. Или слишком любил, потому что Анька — она такая добрая и такая смешная. К ней друзья давно привыкли, не замечали, что пацанка с двумя тонкими косичками становится девушкой. А теперь? Теперь все путешествие было придумано только для ее развлечения. Иначе зачем Глеб набрал столько сластей, а Данилка прихватил ни с того ни с сего бандбинтон?

Серьга наслаждался быстрой ездой по лесной дороге, когда тени мелькают так быстро, что кажется, ты находишься в волшебном колесе, которое ускоряется, ускоряется, ускоряется … и внезапно бросает тебя в иное время.

Вспышка. Это воспоминания на короткий миг поблекли, вернулась боль. Конечно же! Серьгу не зря беспокоил красный платок… И воспоминание это не зря так ярко полыхало в сознании, словно большой огненный цветок: Анька сделала это! Анька!

Мальчишка взвыл и поднял голову вверх — к краям глубокой ямы, в которой находился.

Они остановились на привал в лесу. Колька пошел собирать хворост, Данилка и Серьга начали устанавливать две палатки. Глеб отправился с котелком к небольшому ручью за водой.

Серьга улыбался Аньке, а Анька, кажется, что-то искала в своем розовом рюкзачке… Или не искала, а просто наблюдала за ним. Боже, воспоминания о вечернем костре и нынешняя боль в ногах стали одним целым. Живот горел, в ногах взрывались молнии. Костер. Вечерний костер с друзьями… С байками о лесных чертях, русалках и леших. Анька самозабвенно рассказывала истории о муромских лесах, в непосредственной близости находящихся где-то здесь — может, прямо за канавой.

Серьга ловил карамельный запах ее кожи, короткими глотками пил из бутыли живительную влагу, щурился на танец языков пламени. Сколько баек знает эта худенькая рыжая девчушка? Про грибников, что ушли за 30 километров от дач и потом добирались до дома на тракторе, про курицу, появившуюся в лесу и пытавшуюся увести незадачливого ягодника в болото, про говорящие топи, которые могли читать по памяти людей и создавали призраки давно умерших родственников.

Серьга помнил, что встал и направился к ближайшим кустам с намерением облегчиться.

Он спустился по пологому пригорку и остановился перед неглубокой ямой, в народе прозванной змеиной: здесь по осени, так поговаривали, собираются в клубок змеи, в основном мужские особи, среди коих обязательно одна дамочка. Для чего? Серьга усмехнулся, а для чего они втроем так обхаживают Аньку? И расстегнул штаны. Затем задумчиво поднял голову к болтливым темным кронам деревьев.

— Серьга, вот ты где!

Мальчишка резко обернулся, застегиваясь.