Второклассник Вова Мамлюков, ученик образцовой школы 17, носящей имя Пушкина и по сей день украшенной профильными барельефами смотрящих друг на друга Максима Горького и Федоровича Михайловича Достоевского, подавился на уроке куском мела…
Добавить в моё избранное
7 мин, 45 сек 3308
Первая помощь, оказанная его молодой учительницей Еленой Сергеевной Горячевой, свелась к пронзительному визгу «Иииииииииии!», на который по очереди примчались толстая Маргарита Федоровна Порываева из соседнего классного помещения, покинутый ею четвертый класс «В» и школьный врач Силкина — последняя как раз успела зафиксировать момент, когда у Мамлюкова перестала дергаться левая коленка. Сразу два урока оказались напрочь сорванными, что с негодованием и обнаружили подоспевшие завуч Анна Константиновна Гирина и директриса Ида Марковна Кох.
— Что здесь происходит? — строго произнесла Ида Марковна привычную формулу, усмиряющую гвалт в классах с первого по четвертый включительно, и обозрела присутствовавших. Толпа расступилась, и стали видны совершенно красная Горячева, белая — пусть и не столь совершенно — Силкина и синевший Мамлюков, который все никак не мог определиться с колером: толстой Маргарите Федоровне с присущей женщинам деликатностью даже пришлось временно отступить на пару шагов, когда мамлюковское лицо сравнялось цветом с ее строгим костюмом, и лишь последовавший уклон Вовы в индиго позволил ей вернуться в гущу событий.
— Вот, — выдавила Елена Сергеевна, указывая на виновника переполоха.
Ида Марковна оценила ситуацию и скомандовала:
— Мамлюков — ко мне в кабинет!
Голос ее был привычно непререкаем, и всем показалось даже, что Вова, поднявшись на ноги, виновато побредет к двери, но вот этого как раз и не последовало. Однако на то и директорский авторитет, чтобы все сказанное исполнялось должным образом — второклассника подхватили Силкина и Горячева, и триколором, словно знамя, выплыли в коридор.
Ида Марковна также вышла и, обогнав их, возглавила шествие, чеканя шаг, а следом пристроились было все прочие, но завуч Анна Константиновна, приняв на себя бремя второй волны решений, распорядилась:
— Маргарита Федоровна — продолжайте свои занятия! Второй «Б» — посидите тихо и каждый заполните пятнадцатую страницу в «Дневнике наблюдений за природой». Кто не сделает — останется после уроков!
Толстая Маргарита Федоровна обиженно повела четвертый класс за рассказом об особенностях русского языка, а второклассники дружно уставились в окна, высматривая сведения для своих «Дневников».
В директорском кабинете был созван срочный учительский совет. Кроме тех, кто явился сюда с места событий, были вызваны также завхоз Приходько, биологичка Пенкина и физкультурник Градский в неизменном спортивном костюме «Адидас». Большего сборища кабинет попросту не вместил бы.
С той же решительностью, что и шаги по паркету, Ида Марковна отчеканила на сей раз вопрос:
— Итак, что будем делать?
Учителя замялись.
— «Скорую» бы, — пискнула Силкина, но осеклась под взглядом завуча:
— «Скорую»-то зачем? Отторопились уже.
— Да, спешить не следует, — Ида Марковна согласно кивнула. — Надо все тщательно обдумать.
Она кинула взор на поникшего Мамлюкова, прислоненного в углу, и продолжила:
— ЧП допускать нельзя. Школа у нас образцовая, одна из лучших. Пустим на самотек — прощайте, звание и имя Пушкина.
Совет поежился, представив перспективы — с одними барельефами на фасаде будущее казалось безрадостным.
— Может, на стройку подбросим? — предложил завхоз. — Знаю я там одну дыру в заборе — я через нее доски… Короче, забежал малец после уроков на территорию — мы-то тут при чем?
— У нас «Уроки выживания в городе» — с первого класса! — встряла завуч. — Что скажут о нашей методике?!
Учителя приуныли.
— Как не стыдно? — вспыхнула Горячева. — Как не стыдно — вот так вот, при всем нашем внимании — взять и сунуть в себя мел? О чем только думал этот Мамлюков? — и она залилась слезами.
— Без истерик! — полуприкрикнула Ида Марковна и, побарабанив пальцами по столу, объявила: — Значит, так. Ничего у нас не случилось. Мамлюков никакого мела не глотал. Сегодня он, как обычно, возвращается домой, а завтра, как обычно, идет в школу.
Учителя притихли и посмотрели в угол. Мамлюков не возражал.
— А… как?
— Сегодня домой его проводит Горячева.
— Я не смогу!
— Сможете! Доведете, расскажете родителям о дополнительных занятиях. Посоветуете не нагружать вечером уставшего ребенка и уложить пораньше спать.
— А потом?
— Завтра с утра Мамлюкова забирает из дома Градский.
— Почему я?! Я-то здесь при чем?!
— Потому, что на утреннюю пробежку — до занятий. У мальчика обнаружены задатки.
— Какие?!
— К бегу.
— Я не согласен!
— Вашего согласия я не спрашиваю. Как пока не спрашиваю того, что вы пьете из кубка после уроков. Еще вопросы есть?
Градский и Горячева промолчали. Анна Константиновна деловито поинтересовалась:
— Наверх сообщать будем?
— Что здесь происходит? — строго произнесла Ида Марковна привычную формулу, усмиряющую гвалт в классах с первого по четвертый включительно, и обозрела присутствовавших. Толпа расступилась, и стали видны совершенно красная Горячева, белая — пусть и не столь совершенно — Силкина и синевший Мамлюков, который все никак не мог определиться с колером: толстой Маргарите Федоровне с присущей женщинам деликатностью даже пришлось временно отступить на пару шагов, когда мамлюковское лицо сравнялось цветом с ее строгим костюмом, и лишь последовавший уклон Вовы в индиго позволил ей вернуться в гущу событий.
— Вот, — выдавила Елена Сергеевна, указывая на виновника переполоха.
Ида Марковна оценила ситуацию и скомандовала:
— Мамлюков — ко мне в кабинет!
Голос ее был привычно непререкаем, и всем показалось даже, что Вова, поднявшись на ноги, виновато побредет к двери, но вот этого как раз и не последовало. Однако на то и директорский авторитет, чтобы все сказанное исполнялось должным образом — второклассника подхватили Силкина и Горячева, и триколором, словно знамя, выплыли в коридор.
Ида Марковна также вышла и, обогнав их, возглавила шествие, чеканя шаг, а следом пристроились было все прочие, но завуч Анна Константиновна, приняв на себя бремя второй волны решений, распорядилась:
— Маргарита Федоровна — продолжайте свои занятия! Второй «Б» — посидите тихо и каждый заполните пятнадцатую страницу в «Дневнике наблюдений за природой». Кто не сделает — останется после уроков!
Толстая Маргарита Федоровна обиженно повела четвертый класс за рассказом об особенностях русского языка, а второклассники дружно уставились в окна, высматривая сведения для своих «Дневников».
В директорском кабинете был созван срочный учительский совет. Кроме тех, кто явился сюда с места событий, были вызваны также завхоз Приходько, биологичка Пенкина и физкультурник Градский в неизменном спортивном костюме «Адидас». Большего сборища кабинет попросту не вместил бы.
С той же решительностью, что и шаги по паркету, Ида Марковна отчеканила на сей раз вопрос:
— Итак, что будем делать?
Учителя замялись.
— «Скорую» бы, — пискнула Силкина, но осеклась под взглядом завуча:
— «Скорую»-то зачем? Отторопились уже.
— Да, спешить не следует, — Ида Марковна согласно кивнула. — Надо все тщательно обдумать.
Она кинула взор на поникшего Мамлюкова, прислоненного в углу, и продолжила:
— ЧП допускать нельзя. Школа у нас образцовая, одна из лучших. Пустим на самотек — прощайте, звание и имя Пушкина.
Совет поежился, представив перспективы — с одними барельефами на фасаде будущее казалось безрадостным.
— Может, на стройку подбросим? — предложил завхоз. — Знаю я там одну дыру в заборе — я через нее доски… Короче, забежал малец после уроков на территорию — мы-то тут при чем?
— У нас «Уроки выживания в городе» — с первого класса! — встряла завуч. — Что скажут о нашей методике?!
Учителя приуныли.
— Как не стыдно? — вспыхнула Горячева. — Как не стыдно — вот так вот, при всем нашем внимании — взять и сунуть в себя мел? О чем только думал этот Мамлюков? — и она залилась слезами.
— Без истерик! — полуприкрикнула Ида Марковна и, побарабанив пальцами по столу, объявила: — Значит, так. Ничего у нас не случилось. Мамлюков никакого мела не глотал. Сегодня он, как обычно, возвращается домой, а завтра, как обычно, идет в школу.
Учителя притихли и посмотрели в угол. Мамлюков не возражал.
— А… как?
— Сегодня домой его проводит Горячева.
— Я не смогу!
— Сможете! Доведете, расскажете родителям о дополнительных занятиях. Посоветуете не нагружать вечером уставшего ребенка и уложить пораньше спать.
— А потом?
— Завтра с утра Мамлюкова забирает из дома Градский.
— Почему я?! Я-то здесь при чем?!
— Потому, что на утреннюю пробежку — до занятий. У мальчика обнаружены задатки.
— Какие?!
— К бегу.
— Я не согласен!
— Вашего согласия я не спрашиваю. Как пока не спрашиваю того, что вы пьете из кубка после уроков. Еще вопросы есть?
Градский и Горячева промолчали. Анна Константиновна деловито поинтересовалась:
— Наверх сообщать будем?
Страница
1 из 3
1 из 3
