Ночной ловец

… иди — пропел ласковый женский голос, — иди к нам.

Я сделала несколько быстрых шагов вперед, и если бы не ловец, перехвативший меня, уже дошла до дивного зова.

— Куда-то собралась? — и снова недовольные нотки.

… ну что же ты? — вопрошал все тот голос, — иди ко мне!

— Пусти! — закричала я, вырываясь из его рук.

… иди ко мне! Я сделаю тебя счастливой! Ты больше не будешь страдать, — умалял меня голос.

— Я иду! — шептала я, вглядываясь в темноту крыши.

— Что ты творишь упрямая девчонка! Что за чертовщина творится у тебя в голове?! — прорычал ловец, пытаясь удержать меня в кольце рук.

… иди, иди к нам — застонало множество голосов, и в них уже не слышалось былой теплоты.

… иди с нами, мы сделаем тебя нашей — завывали они, а я ощутила на себе их ледяное дыхание.

Это отрезвило, я отвела остекленевший взгляд от недружелюбной темноты, попятилась назад, утягивая за собой ловца. То, что он сильнее меня в десятки раз меня абсолютно не волновало.

… куда! Иди к нам, ты наша, мы заберем твое сердце! — из бархатной ночи, начали проступать призрачные силуэты лиц, и отовсюду тянущиеся ко мне руки, много рук, а еще холод, от которого мерзнет сама душа.

— Идиотка! — рыкнул на меня ловец, выпуская из рук.

… вернись! Ты наша!

… наша…

… наша…

… наша — вторили голоса.

— Нет! Нет, нет, нет! — кричала я, отмахиваясь от тянущихся ко мне рук.

… отдай нам свое сердце!

… отдай…

… отдай…

… отдай — подхватывали они друг за другом.

Я схватилась за голову, заткнула уши и замотала головой.

— Замолчите! — завизжала я, и отступила еще на пару шагов назад.

Я не слышала никого и ничего, только эти злые, заунывные, мертвые голоса, не услышала и предупреждающего окрика. Ноги ударились о каменный парапет, я потеряла равновесие. Как в замедленной съемке я увидела искаженные злобой лица призраков, тянущиеся ко мне руки, резко метнувшиеся к моей груди, но было слишком поздно, я падала.

Раскинула руки, взгляд устремлен в ночное небо, и пришедшее в душу чувство покоя. Ни страха, ни сомнения. Просто спокойное приятие неминуемого. Лишь мгновение спустя я ощутила осторожное прикосновение рук, падение замедлилось, закончившись мягким приземлением. Я всхлипнула, уткнулась лицом в рубашку ловца. Слезы текли легко, выходя вместе с пережитым страхом. А где-то на краю сознания билась догадка, все не так просто, не бывает совпадений, не бывает и все! Это все не просто так! Ловец их не видел, так к кому же он меня хотел доставить, если не к призракам?

Ловец — он спас меня, спас! Хотя мог и не делать этого, а это значит — ему не нужна моя смерть, что тогда? У меня нет ничего кроме жизни …

Теплая рука, гладящая мои волосы, вырвала из рассуждений, я подняла глаза на ловца, что он в них увидел не знаю, но на лице проступило смущение. Или мне показалось?

— Что случилось на крыше? — строго спросил он.

— Они звали меня… — всхлипнула я, вытирая мокрое лицо рукавом.

— Кто? Я никого не почувствовал, — смятение, он мне не поверил.

— Призраки.

— Призраки? Ха! Да они не являлись людям уже лет сто, — возмутился ловец, нервно дернув плечом.

— Опусти меня, пожалуйста, — вежливо попросила я, упираясь ладонями в его грудь.

— Что они просили? — неожиданно спросил ловец, напрочь игнорирую мою просьбу.

— Они… они просили мое сердце, — я почувствовала себя глупой девочкой.

— Сердце, — задумчиво повторил он и поставил меня на ноги.

Больше сказать было нечего, я молчала, ловец, видимо задумавшись о чем-то своем, тоже молчал, но внимательного взгляда с меня не спускал. Я смутилась, отвернулась. Нечего на меня так нагло пялиться.

На улице поднялся холодный ветер, встряхнул рассыпавшуюся косу, заглянул в вырез блузки, пробежался мурашками по коже и обиженно улетел, когда я запахнула ворот куртки.

Тяжелая рука легла мне на плечо, резко развернув меня лицом к ловцу. Он поднес руку к моей груди, но так и не прикоснулся, отдернул, посмотрел на свою ладонь, сжал и разжал пальцы в кулак, а потом грубо рванул ворот куртки вместе с блузкой, пуговицы градом брызнули в разные стороны, обнажая грудь и живот. Лишь тонкое кружево скрывало саму грудь. Руки потянулись к распахнутым краям, чтобы хоть как-то прикрыться и скрыть подкативший стыд. Но меня остановил пылающий взгляд ночного ловца. Его рука потянулась туда, где находилось сердце, подушечками пальцев он отодвинул кружевной край, обнажая уродливый рубец в канте татуировки уробороса.

— Кто это сделал? — я пожала плечами.

— Мастер.

— Я про шрам, — внутри все перевернулось.

— Я не знаю… — пальцы заскользили по шраму, а потом он отдернул руку, будто обжегся.