Добавить в моё избранное
8 мин, 37 сек 7696
» — радостное «угу». К несчастью, лизок был не один… « Папа, а ты больше не покупай тозе.» — «Ну что ты: ни за что и никогда.» — «Плавда?» — «Да.» — «А поклянись. И обещай никакой длугой девочке не покупать.» — «Клянусь, что я никогда не буду есть без тебя мороженое. Еще клянусь: никогда и никому не покупать его, кроме тебя и мамы».
Догадка вздулась кошмарным пузырем. Я приближаю карточку к предательски слезящимся глазам. Ротик больной девочки искривлен. И вот же она — в правом уголке губ — незабываемая, единственная, ни с чем несравнимая нежная точечка. Тускнеющий мой взгляд спускается ниже. Туда, за ее опущенной правой ручкой. Лучше б ты глянул в ад! Из пальчиков дитя торчит головка зверя, которого не перепутать ни с кем. Слоненок с загнутым хоботком!
Так вот, значит, кем была Женщина непонятного возраста с румянцем на лице. Такой же точно румянец сменил мертвенную бледность нашей дочки через несколько часов после того, как она доела Мое мороженое. Румянец — предвестник смерти.
Так ты Дочь моя, умершая здесь 30 лет назад?! И ты явилась клятвопреступнику такой, какой должна бы стать теперь, откажись я тогда от проклятого мерзло-лакомого искуса. И у тебя всего четыре зуба — у крошки в ту пору выпали все молочные. А известь на языке — белый налет смертельной хвори. И только черная мушка у губ осталась прежней…
Пишу под погребальный мотив колес. Сгущается ночь. Сгущается жуть. Знаю — спасения нет. Она придет и приведет на этот раз Мать. НАВЕКИ ВМЕСТЕ… Я не хочу навеки. Ужасное слово НАВЕКИ. Навеки можно оставаться лишь м… Что это?»
Постскриптум
Эту записную книжку проводник поезда «NN — XX» нашел на верхней полке пустого купе. К стеклу откинутой фрамуги прилип снесенный ветром черно-белый снимок. Высокий блондин, темноволосая девушка. А между ними — как засвеченный негатив — скорченная фигурка. Ее черная конечность плотным галстуком отделяетголову мужчины от туловища…
Часом раньше стрелочник Иванов во время обхода путей (ЧЕРНЫЙ ГАЛСТУК ОТДЕЛЯЛ… ) увидел по обе стороны рельсы…
Догадка вздулась кошмарным пузырем. Я приближаю карточку к предательски слезящимся глазам. Ротик больной девочки искривлен. И вот же она — в правом уголке губ — незабываемая, единственная, ни с чем несравнимая нежная точечка. Тускнеющий мой взгляд спускается ниже. Туда, за ее опущенной правой ручкой. Лучше б ты глянул в ад! Из пальчиков дитя торчит головка зверя, которого не перепутать ни с кем. Слоненок с загнутым хоботком!
Так вот, значит, кем была Женщина непонятного возраста с румянцем на лице. Такой же точно румянец сменил мертвенную бледность нашей дочки через несколько часов после того, как она доела Мое мороженое. Румянец — предвестник смерти.
Так ты Дочь моя, умершая здесь 30 лет назад?! И ты явилась клятвопреступнику такой, какой должна бы стать теперь, откажись я тогда от проклятого мерзло-лакомого искуса. И у тебя всего четыре зуба — у крошки в ту пору выпали все молочные. А известь на языке — белый налет смертельной хвори. И только черная мушка у губ осталась прежней…
Пишу под погребальный мотив колес. Сгущается ночь. Сгущается жуть. Знаю — спасения нет. Она придет и приведет на этот раз Мать. НАВЕКИ ВМЕСТЕ… Я не хочу навеки. Ужасное слово НАВЕКИ. Навеки можно оставаться лишь м… Что это?»
Постскриптум
Эту записную книжку проводник поезда «NN — XX» нашел на верхней полке пустого купе. К стеклу откинутой фрамуги прилип снесенный ветром черно-белый снимок. Высокий блондин, темноволосая девушка. А между ними — как засвеченный негатив — скорченная фигурка. Ее черная конечность плотным галстуком отделяетголову мужчины от туловища…
Часом раньше стрелочник Иванов во время обхода путей (ЧЕРНЫЙ ГАЛСТУК ОТДЕЛЯЛ… ) увидел по обе стороны рельсы…
Страница
3 из 3
3 из 3
