Добавить в моё избранное
8 мин, 17 сек 7879
Черный кошелек. Несколько купюр. Хватит только на конфеты. Хотелось еще чего-нибудь купить маме. Не получится. Ладно. На сегодня достаточно. Закутаться, спрятаться, уйти. Уйти оттуда, где сердце противника ударило в последний, девятый, раз.
Июньская ночь была темной. На небе едва вырисовывались контуры тяжелых иссиня-черных облаков. Юра сидел на краю низкой лавочки и безразлично наблюдал за тем, как постепенно заполняются чернотой окна соседних домов. Неподалеку цвели мелкие ромашки. Наверное, из них мог бы получится великолепный букет. Поднимался холодный ветер. Босые ноги давно замерзли, будто превратились в две большие неподвижные льдины. Нужно идти, бороться. Но не было сил. Внутренняя опустошенность и слабость парализовали тело. Спать, забыть обо всем до утра. Свинцовые веки закрывались, и Юра уже не видел улицу. Он смотрел на море зеленой травы, шел по лесной, залитой ярким солнцем, тропинке. И слышал детский радостный смех. Юра резко открыл глаза и вскочил на ноги. Он не мог спокойно переживать чужие воспоминания, которые снова и снова приходили в ночных видениях. Воспоминания уже мертвых людей. Нет, он не должен спать. Еще с детства. С времен первого убийства.
Это было его проклятье и, одновременно, смысл всей жизни. Нечеловеческая сила, ловкость, быстрота реакции, но самое главное, умение убивать тех, кто желает смерти. Он никогда не развивал способности, а лишь покорно шел на зов, не забывая при этом, извлекать из умений всяческую корысть. Был уверен, что может брать небольшую плату за свои огромные услуги. Зачем мертвым деньги или золото? А вот дома они уж точно пригодятся. Мать молча принимала то, что приносил Юра. Догадывалась ли? Конечно же. Но вещи возвращать не заставляла.
Нужно что-нибудь купить, порадовать маму. За углом был круглосуточно работающий магазин. Туда. Он бежал по пустынной улице, которая на первый взгляд казалась давно спящей. Однако Юра знал, что это далеко не так. В ночное время начиналась другая жизнь: грязная, тяжелая и странная. Но он любил ее. Ведь, по крайней мере, в темноте мог быть самим собой.
В маленьком магазинчике пахло какими-то сладостями. Юра осторожно прикрыл дверь, словно ступая в другой, уже не такой дикий, мир. Над головой зазвенел маленький колокольчик, оповещающий о приходе позднего покупателя. Клавдия, седоволосая полная женщина, резко повернула голову на звук.
— А, это ты, — бросила она клиенту.
— Угу.
Юра аккуратно сделал несколько шагов, стараясь не зацепить непомерно огромный холодильник, горы ящиков, заваленных фруктами, и две старые корзины с хлебом, опасно покачивавшиеся на хлипких табуретах. Сюда редко кто заходил. Оставалось только догадываться, как за столько лет магазин не прекратил свое существование.
— Выбирай, — продавщица знала, что с Юрой лучше общаться жестами и короткими фразами.
Наверное, он был здесь едва ли не единственным постоянным клиентом. Любил это маленькое, освещенное тусклыми лампами помещение. Любил присаживаться на корточки и заглядывать в ящики, выбирая продукты. Да и продавщица обычно вела себя тихо, не мешала, лишь косо поглядывала на странного клиента.
Юра, толком неосознавая, что делает, бросал конфеты в пакет. Не глядя на ценники и названия. Пусть Клавдия сама разбирается. Так интереснее.
— Все? — женщина неожиданно возникла рядом, когда Юра замер над коробкой с фруктами.
— Угу.
Она молча выхватила покупку и пошла к старым механическим весам. Пробормотала что-то про надоедливых клиентов. Недовольно скривилась, увидев ассорти в пакете. Подняла глаза на покупателя, который молча переминался с ноги на ногу. Покачала головой, тяжело вздохнула.
— Давай деньги, — приказала она, как обычно решив, что постоянный клиент так и не научился толком считать.
— Угу.
Две смятые купюры. Грязные, словно их старательно вымазывали чем-то липким. Женщина брезгливо поджала губы.
— Давай еще! Мало!
Юра молча покачал головой и продемонстрировал пустые ладони.
— Тогда выбирай что-то другое.
Снова непонятное движение головой. Кажется, задумался. Может, на ум придет что-то путное? Бедная Юрикина мамаша! Мучается с ним уже пятнадцать лет. Любит, хотя и по-своему. Бьет, но не часто. Странные они. Семья? Нет, скорее начальник и подчиненный.
— Чего замер? — устало спросила женщина. — Я не буду за тебя платить.
Юрик вздрогнул, словно проснулся, поднял испуганные глаза. Ну вот, слава Богу, ожил. А то невозможно. Хотя, все равно с кем общаться. Главное, не сидеть дома. Главное, быть среди людей.
Клавдия устало вздохнула. Знала бы, какой окажется старость, давно бы умерла. Да еще и этот… Юрик. В его присутствии в голову всегда лезли странные мысли.
— Стой! — продавщица, вовремя заметила, что клиент тихонько крадется к двери, прихватив покупку.
Удивительно, но мальчишка послушался.
Июньская ночь была темной. На небе едва вырисовывались контуры тяжелых иссиня-черных облаков. Юра сидел на краю низкой лавочки и безразлично наблюдал за тем, как постепенно заполняются чернотой окна соседних домов. Неподалеку цвели мелкие ромашки. Наверное, из них мог бы получится великолепный букет. Поднимался холодный ветер. Босые ноги давно замерзли, будто превратились в две большие неподвижные льдины. Нужно идти, бороться. Но не было сил. Внутренняя опустошенность и слабость парализовали тело. Спать, забыть обо всем до утра. Свинцовые веки закрывались, и Юра уже не видел улицу. Он смотрел на море зеленой травы, шел по лесной, залитой ярким солнцем, тропинке. И слышал детский радостный смех. Юра резко открыл глаза и вскочил на ноги. Он не мог спокойно переживать чужие воспоминания, которые снова и снова приходили в ночных видениях. Воспоминания уже мертвых людей. Нет, он не должен спать. Еще с детства. С времен первого убийства.
Это было его проклятье и, одновременно, смысл всей жизни. Нечеловеческая сила, ловкость, быстрота реакции, но самое главное, умение убивать тех, кто желает смерти. Он никогда не развивал способности, а лишь покорно шел на зов, не забывая при этом, извлекать из умений всяческую корысть. Был уверен, что может брать небольшую плату за свои огромные услуги. Зачем мертвым деньги или золото? А вот дома они уж точно пригодятся. Мать молча принимала то, что приносил Юра. Догадывалась ли? Конечно же. Но вещи возвращать не заставляла.
Нужно что-нибудь купить, порадовать маму. За углом был круглосуточно работающий магазин. Туда. Он бежал по пустынной улице, которая на первый взгляд казалась давно спящей. Однако Юра знал, что это далеко не так. В ночное время начиналась другая жизнь: грязная, тяжелая и странная. Но он любил ее. Ведь, по крайней мере, в темноте мог быть самим собой.
В маленьком магазинчике пахло какими-то сладостями. Юра осторожно прикрыл дверь, словно ступая в другой, уже не такой дикий, мир. Над головой зазвенел маленький колокольчик, оповещающий о приходе позднего покупателя. Клавдия, седоволосая полная женщина, резко повернула голову на звук.
— А, это ты, — бросила она клиенту.
— Угу.
Юра аккуратно сделал несколько шагов, стараясь не зацепить непомерно огромный холодильник, горы ящиков, заваленных фруктами, и две старые корзины с хлебом, опасно покачивавшиеся на хлипких табуретах. Сюда редко кто заходил. Оставалось только догадываться, как за столько лет магазин не прекратил свое существование.
— Выбирай, — продавщица знала, что с Юрой лучше общаться жестами и короткими фразами.
Наверное, он был здесь едва ли не единственным постоянным клиентом. Любил это маленькое, освещенное тусклыми лампами помещение. Любил присаживаться на корточки и заглядывать в ящики, выбирая продукты. Да и продавщица обычно вела себя тихо, не мешала, лишь косо поглядывала на странного клиента.
Юра, толком неосознавая, что делает, бросал конфеты в пакет. Не глядя на ценники и названия. Пусть Клавдия сама разбирается. Так интереснее.
— Все? — женщина неожиданно возникла рядом, когда Юра замер над коробкой с фруктами.
— Угу.
Она молча выхватила покупку и пошла к старым механическим весам. Пробормотала что-то про надоедливых клиентов. Недовольно скривилась, увидев ассорти в пакете. Подняла глаза на покупателя, который молча переминался с ноги на ногу. Покачала головой, тяжело вздохнула.
— Давай деньги, — приказала она, как обычно решив, что постоянный клиент так и не научился толком считать.
— Угу.
Две смятые купюры. Грязные, словно их старательно вымазывали чем-то липким. Женщина брезгливо поджала губы.
— Давай еще! Мало!
Юра молча покачал головой и продемонстрировал пустые ладони.
— Тогда выбирай что-то другое.
Снова непонятное движение головой. Кажется, задумался. Может, на ум придет что-то путное? Бедная Юрикина мамаша! Мучается с ним уже пятнадцать лет. Любит, хотя и по-своему. Бьет, но не часто. Странные они. Семья? Нет, скорее начальник и подчиненный.
— Чего замер? — устало спросила женщина. — Я не буду за тебя платить.
Юрик вздрогнул, словно проснулся, поднял испуганные глаза. Ну вот, слава Богу, ожил. А то невозможно. Хотя, все равно с кем общаться. Главное, не сидеть дома. Главное, быть среди людей.
Клавдия устало вздохнула. Знала бы, какой окажется старость, давно бы умерла. Да еще и этот… Юрик. В его присутствии в голову всегда лезли странные мысли.
— Стой! — продавщица, вовремя заметила, что клиент тихонько крадется к двери, прихватив покупку.
Удивительно, но мальчишка послушался.
Страница
2 из 3
2 из 3
