Добавить в моё избранное
9 мин, 28 сек 16265
Ну, что же ты?
И, уже обратившись ко мне:
— Позови старика.
Я поднялся на ноги, посмотрел на стоящего возле ямы Трофимыча, улыбнулся ему, но, не успев сказать ни слова, получил удар лопатой по голове и, рухнув на заветный сундук, потерял сознание…
Наверное, я недолго был в отключке. Первое, что я увидел, когда открыл глаза, это окровавленное лицо Остапа прямо перед собой. Он был недвижим, а в его открытых глазах застыло удивление. Я резко дернулся, и жгучая боль пронзила все тело. Попытался, было, скинуть с себя тело друга, но у меня ничего не получилось — слишком большая тяжесть давила на ноги. Но перевернуться на спину мне, все же, удалось. И первое, что я увидел на фоне серого предутреннего неба — это стоящего на краю ямы Трофимыча, который, ловко орудуя лопатой, закидывал нас землей. Я хотел крикнуть, но слова застревали в горле. Зато он был как всегда словоохотлив:
— Сам ты мудак, Остапушка. Не перебивал бы старого человека, дослушал бы мою историю до конца, пошевелил бы своей мозгой, прикинув, что к чему, — не лежал бы сейчас здесь, сердечный. А я ведь что хотел тебе и твоему дружку сказать, — казалось, он не замечал моих движений и продолжал кидать землю. — Поймали меня тогда крепко. Уж и не знаю, кто или что он на самом деле, но жизнь мне, спасибо Господу, сохранил. Только, вот, условие поставил — клады, от таких, как вы, охранять. А ты, дурашка, думал — я на твой мотоцикл позарился? Не-е-ет. Мне не твой драндулет нужен был, а ты. У каждого клада должен быть сторож, да не к каждому он приставлен изначально. Вот к этому, например. Долго я вокруг него ходил. Все боялся — не украдет ли кто. А тут вы, легки на помине. Вот теперь и посторожите его замест меня. А мне уж больно отдохнуть охота. Устал я очень.
Старик выпрямился, чтобы перевести дух, и в это мгновение наши взгляды встретились. Я постарался в немом призыве выразить всю свою боль и отчаянье, мольбу о помощи и прощении… Он посмотрел на меня серьезно, подмигнул и, набрав полную лопату земли, кинул ее мне в лицо. Но, за мгновение до того, как грязь забила мои глаза, я успел увидеть, как за спиной Трофимыча вырастает огромный темный силуэт. Какая же все-таки… противная… на вкус… кладбищенская… земля…
И, уже обратившись ко мне:
— Позови старика.
Я поднялся на ноги, посмотрел на стоящего возле ямы Трофимыча, улыбнулся ему, но, не успев сказать ни слова, получил удар лопатой по голове и, рухнув на заветный сундук, потерял сознание…
Наверное, я недолго был в отключке. Первое, что я увидел, когда открыл глаза, это окровавленное лицо Остапа прямо перед собой. Он был недвижим, а в его открытых глазах застыло удивление. Я резко дернулся, и жгучая боль пронзила все тело. Попытался, было, скинуть с себя тело друга, но у меня ничего не получилось — слишком большая тяжесть давила на ноги. Но перевернуться на спину мне, все же, удалось. И первое, что я увидел на фоне серого предутреннего неба — это стоящего на краю ямы Трофимыча, который, ловко орудуя лопатой, закидывал нас землей. Я хотел крикнуть, но слова застревали в горле. Зато он был как всегда словоохотлив:
— Сам ты мудак, Остапушка. Не перебивал бы старого человека, дослушал бы мою историю до конца, пошевелил бы своей мозгой, прикинув, что к чему, — не лежал бы сейчас здесь, сердечный. А я ведь что хотел тебе и твоему дружку сказать, — казалось, он не замечал моих движений и продолжал кидать землю. — Поймали меня тогда крепко. Уж и не знаю, кто или что он на самом деле, но жизнь мне, спасибо Господу, сохранил. Только, вот, условие поставил — клады, от таких, как вы, охранять. А ты, дурашка, думал — я на твой мотоцикл позарился? Не-е-ет. Мне не твой драндулет нужен был, а ты. У каждого клада должен быть сторож, да не к каждому он приставлен изначально. Вот к этому, например. Долго я вокруг него ходил. Все боялся — не украдет ли кто. А тут вы, легки на помине. Вот теперь и посторожите его замест меня. А мне уж больно отдохнуть охота. Устал я очень.
Старик выпрямился, чтобы перевести дух, и в это мгновение наши взгляды встретились. Я постарался в немом призыве выразить всю свою боль и отчаянье, мольбу о помощи и прощении… Он посмотрел на меня серьезно, подмигнул и, набрав полную лопату земли, кинул ее мне в лицо. Но, за мгновение до того, как грязь забила мои глаза, я успел увидеть, как за спиной Трофимыча вырастает огромный темный силуэт. Какая же все-таки… противная… на вкус… кладбищенская… земля…
Страница
3 из 3
3 из 3
