Наваждение

Он словно воск таял от её прикосновений, пугался их и одновременно желал получить больше ласки. Он приникал к её губам, как приникает к живительному источнику заблудившийся в пустыне человек, знавший лишь терпкий вкус сухих былинок.

Он не знал, сколько длилась эта пытка. Он потерял вместе с остатками разума чувство времени и пространства. Обессиленный, задыхающийся, он мог лишь без конца шептать её имя, зарываясь в её душистые порыжевшие волосы, с головой погружаясь в чувственный омут. Когда же его силы иссякли, когда всё тело взмолилось о пощаде, он открыл глаза и взглянул на свою возлюбленную. Ужасная мысль лениво шевельнулась в голове, так и не успев оформиться, и его содрогнувшаяся от страха и любви душа отделилась от тела.

Когда он очнулся в своей крохотной грязной комнатушке, заваленной пыльным хламом, погруженной в рассветный розоватый сумрак, груз воспоминаний всей тяжестью навалился на него. Не в силах пошевелиться, он вытянувшись лежал на постели и давился слезами, вспоминая тот дивный сон, ту сладостную мечту… Он плакал горько и безутешно, судорожно кривя лицо, потому что никогда у него, нищего рабочего муравья, не было большого дома в пригороде, никогда не было достойного положения в обществе, не было престижной работы, не было ничего, чем он обладал еще вчера — было лишь прекрасное наваждение, подаренное лисицей простому смертному.