Добавить в моё избранное
22 мин, 8 сек 3899
И его визит мог бы, напротив, добавить бодрости и страже и лекарям. Не исключено, что его бы вскорости послали в этот городок начальственным велением, а в таком случае его инициатива была вполне оправдана.
Увы, но ему было наплевать сейчас на их моральное состояние, даже если бы они, в перерывах между стрельбой, кувыркались бы со шлюхами.
«Хромой пес» — вот как звали его за глаза. Уточнять, кто это, не приходилось даже зеленым, не в плане одежды, а времени служения, новичкам. И не было случая, чтобы кто-то стал бы переделывать «пса» в «собаку», «шавку», «дворняжку» и так далее. Пес — и точка. Этот человек заслужил уважение, когда выжег несколько ведьминых гнезд, пугавшие целые округа, гнезда, практиковавшие человеческие жертвоприношения и ведьм не простых, что заговаривают бородавки и зубы, нет. Настоящих.
А после того, как он один уничтожил в лесу одержимого Коричневого Людоруба, он и охромел, и получил кличку. Даже подразделение пехоты не нашло Людоруба — он сам нашел их ночью и перебил десять человек, посланных за ним. А Пес смог. Один на один, в полнолуние, в чужом краю и в чужом лесу, он встал против чудовища, которое и ростом-то превышало высокого человека головы на две, а человеческое начало в себе погубило полностью, убивая и пожирая людей, наводя ужас на весь край. Причина же его «коринчевости» оказалась проста — когда-то на нем был какой-то ужасный холщовый балахон светлых тонов, но он пролил столько крови, что тот стал просто темно-бурым.
Не было в епархии служителя с более тонким чутьем на истинное ведьмовство и чародейство. На одержимость и торговлю душами. Мелочь, вроде мелких ворожей и колдунишек, он походя вербовал, чем, вовсе не гонясь за этим, расширил круг почитателей и среди простолюдинов — попробуй-ка без ведьмы в селе, когда коренной зуб загнил, глаза слезятся, или спину пересекло так, что ни сесть, ни встать! Так что сеть его осведомителей, не тех, что обвиняют соседей в колдовстве в надежде на четверть стоимости добра несчастного, а настоящих, кто в самом деле старался помочь, накрыла всю епархию, где он работал.
Не боялся он ни ведьм, ни колдунов, ни одержимых, он шел вперед, хромая, сильно хромая, но не останавливаясь. Его ненавидели, восхищались, боялись, но не было никого, кто бы презирал его.
Глава епархии как-то, разоткровенничавшись с главой Священного Трибунала по епархии, молвил, что Хромой Пес умудрился сделать инквизицию не пугалом, как везде, а воистину, тем, чем она и была — пастухом овечек христовых. Глава трибунала солидно кивнул. Одно время он подумывал, что Пес метит на его место и потому подумывал также об обвинении оного в потворстве силам тьмы, но убедился, что его теплое место Хромому и даром не нужно. А потому не стал резать курицу, что несет золотые яйца и всячески поощрял, продвигал Хромого, и заодно закрывал глаза на его сделки с мелочевкой. Сожги ты хоть село из-за бабки, что собирает травы о полночь и доит соседскую корову через полотенце — толку? Таких аутодафе сотни по стране. А вот тех, кого ловил Хромой Пес, оставаясь живым, стоило вставлять в календарь даже не белыми камешками, а красными, как советовал Санчо Панса Дон Кихоту.
Тот факт, что Хромого Пса по сю пору не убили самого, тоже шел всем во благо — ибо невмочь силам зла тягаться с псом Христовым!
К чести начальства Хромого Пса, скажем, что оно не забывало ни отметить, ни наградить, или даже просто ни упомянуть о нем и его подвигах, подавая отчеты в Мадрид. Все были уверены, что с Хромым Псом ждет главу трибунала карьера высокая, славная, а сам он, разумеется и Пса не обойдет благодарностью. Но для Хромого Пса, хотя тот и благодарил, и кланялся, все это было даже не вторичной целью.
Он делал то, что умел. Он в самом деле чуял настоящую ведьму или сильного колдуна, а не боялся их потому, что его вера в Спасителя была достаточной, чтобы если уж не гору сдвинуть, то от порчи, сглаза или наговора отбиться. Тело его покрывали шрамы, он был, как сказано выше, хром и сильно хром, но это были честные шрамы, не полученные от действия заклятий.
Хромого мало занимала перспектива перебраться в Мадрид. Что ему там было делать? Он загодя решил, что, в случае такого поощрения, пасть в ноги главе Священного трибунала и умолять снять сей венец с его недостойной головы. Что ему было делать в Мадриде? Он умер бы там со скуки, нет, его манили черные леса, пропавшие деревни и села, мертвые болота и весь ужас, который слабо прикрывался этой атрибутикой. Серьезная ведьма или колдун в Мадриде? Разве что на службе у лица, столь высокопоставленного, что Хромому Псу вышибли бы все зубы, укуси он такое.
Марисоль. Ее звали Марисоль. В имени соединились две крайности — восстание и Солнце, а для него неизгладимый позор, слабость, недостойная ни дворянина, которым он был, ни слуги Господа, которым он был, ни Хромого Пса, разумеется, которым он был.
Увы, но ему было наплевать сейчас на их моральное состояние, даже если бы они, в перерывах между стрельбой, кувыркались бы со шлюхами.
«Хромой пес» — вот как звали его за глаза. Уточнять, кто это, не приходилось даже зеленым, не в плане одежды, а времени служения, новичкам. И не было случая, чтобы кто-то стал бы переделывать «пса» в «собаку», «шавку», «дворняжку» и так далее. Пес — и точка. Этот человек заслужил уважение, когда выжег несколько ведьминых гнезд, пугавшие целые округа, гнезда, практиковавшие человеческие жертвоприношения и ведьм не простых, что заговаривают бородавки и зубы, нет. Настоящих.
А после того, как он один уничтожил в лесу одержимого Коричневого Людоруба, он и охромел, и получил кличку. Даже подразделение пехоты не нашло Людоруба — он сам нашел их ночью и перебил десять человек, посланных за ним. А Пес смог. Один на один, в полнолуние, в чужом краю и в чужом лесу, он встал против чудовища, которое и ростом-то превышало высокого человека головы на две, а человеческое начало в себе погубило полностью, убивая и пожирая людей, наводя ужас на весь край. Причина же его «коринчевости» оказалась проста — когда-то на нем был какой-то ужасный холщовый балахон светлых тонов, но он пролил столько крови, что тот стал просто темно-бурым.
Не было в епархии служителя с более тонким чутьем на истинное ведьмовство и чародейство. На одержимость и торговлю душами. Мелочь, вроде мелких ворожей и колдунишек, он походя вербовал, чем, вовсе не гонясь за этим, расширил круг почитателей и среди простолюдинов — попробуй-ка без ведьмы в селе, когда коренной зуб загнил, глаза слезятся, или спину пересекло так, что ни сесть, ни встать! Так что сеть его осведомителей, не тех, что обвиняют соседей в колдовстве в надежде на четверть стоимости добра несчастного, а настоящих, кто в самом деле старался помочь, накрыла всю епархию, где он работал.
Не боялся он ни ведьм, ни колдунов, ни одержимых, он шел вперед, хромая, сильно хромая, но не останавливаясь. Его ненавидели, восхищались, боялись, но не было никого, кто бы презирал его.
Глава епархии как-то, разоткровенничавшись с главой Священного Трибунала по епархии, молвил, что Хромой Пес умудрился сделать инквизицию не пугалом, как везде, а воистину, тем, чем она и была — пастухом овечек христовых. Глава трибунала солидно кивнул. Одно время он подумывал, что Пес метит на его место и потому подумывал также об обвинении оного в потворстве силам тьмы, но убедился, что его теплое место Хромому и даром не нужно. А потому не стал резать курицу, что несет золотые яйца и всячески поощрял, продвигал Хромого, и заодно закрывал глаза на его сделки с мелочевкой. Сожги ты хоть село из-за бабки, что собирает травы о полночь и доит соседскую корову через полотенце — толку? Таких аутодафе сотни по стране. А вот тех, кого ловил Хромой Пес, оставаясь живым, стоило вставлять в календарь даже не белыми камешками, а красными, как советовал Санчо Панса Дон Кихоту.
Тот факт, что Хромого Пса по сю пору не убили самого, тоже шел всем во благо — ибо невмочь силам зла тягаться с псом Христовым!
К чести начальства Хромого Пса, скажем, что оно не забывало ни отметить, ни наградить, или даже просто ни упомянуть о нем и его подвигах, подавая отчеты в Мадрид. Все были уверены, что с Хромым Псом ждет главу трибунала карьера высокая, славная, а сам он, разумеется и Пса не обойдет благодарностью. Но для Хромого Пса, хотя тот и благодарил, и кланялся, все это было даже не вторичной целью.
Он делал то, что умел. Он в самом деле чуял настоящую ведьму или сильного колдуна, а не боялся их потому, что его вера в Спасителя была достаточной, чтобы если уж не гору сдвинуть, то от порчи, сглаза или наговора отбиться. Тело его покрывали шрамы, он был, как сказано выше, хром и сильно хром, но это были честные шрамы, не полученные от действия заклятий.
Хромого мало занимала перспектива перебраться в Мадрид. Что ему там было делать? Он загодя решил, что, в случае такого поощрения, пасть в ноги главе Священного трибунала и умолять снять сей венец с его недостойной головы. Что ему было делать в Мадриде? Он умер бы там со скуки, нет, его манили черные леса, пропавшие деревни и села, мертвые болота и весь ужас, который слабо прикрывался этой атрибутикой. Серьезная ведьма или колдун в Мадриде? Разве что на службе у лица, столь высокопоставленного, что Хромому Псу вышибли бы все зубы, укуси он такое.
Марисоль. Ее звали Марисоль. В имени соединились две крайности — восстание и Солнце, а для него неизгладимый позор, слабость, недостойная ни дворянина, которым он был, ни слуги Господа, которым он был, ни Хромого Пса, разумеется, которым он был.
Страница
2 из 6
2 из 6
