Когда-то давным-давно, говорят, жили два брата. Старший был женатый, а младший — холостой. Родителей у них не было. Отец и мать умерли, когда они еще совсем маленькие были. Была у них сестра, постарше их, до поры она их и кормила — к людям нанималась на работу да колосья на полях собирала.
16 мин, 15 сек 13865
Раджа сказал:
— Хорошо. Я сейчас пошлю солдат посмотреть, вправду все так или нет. А как посмотрят, тащите ракшаса сюда, и пусть этот дом сам принесет ногу. Чужестранца тоже с собой приведите, там его не бросайте.
Вернулись посланные и с ними солдаты. Посмотрели на ракшаса — все верно сказано. Тогда солдаты говорят парню:
— Слушай, ты, есть у тебя доказательства? Покажи свои знаки.
— Здесь я ничего не покажу, — отвечает он. — Пойдемте к радже. Там сразу покажу все, что у меня есть.
— Почему так? — дивятся они. — Откуда он взял свои знаки? Надо посмотреть.
Осмотрели они ракшаса, да только никто так и не понял, какие знаки он взял себе в доказательство. А он ничего сказать не хочет.
— Идем тогда к радже, — говорят. Взвалили ракшаса на плечи и понесли с собой. Принесли к радже; раджа его осмотрел. Тут выходит вперед дом.
— Я убил этого ракшаса, — говорит.
— Подожди, — сказал раджа. — Дай я сперва людей расспрошу. Может, не ты убил.
Он и вправду спросил народ и солдат, что туда посылал:
— Слушайте, вы. Спрашивали, кто убил ракшаса? Вон дом, видите, ногу принес. Знать бы, он его убил или кто другой?
Те отвечают:
— Кто его знает. Точно сказать мы не можем. Чужеземец лежал там и спал, и ракшаса в том самом месте убили, а кто убил — он или дом, — мы не знаем. Чужеземец-то говорил: «У меня тоже есть знаки». Мы его спросили: «Какие у тебя знаки? Покажи нам». А он отвечает: «Я их покажу перед раджей». Спроси их обоих: пусть они свои знаки покажут.
Раджа говорит:
— Покажите оба ваши знаки. Я ваше дело рассудить не могу, пока знаков не видел.
Тогда дом положил перед раджей ракшасову ногу.
— Смотри, — говорит, — вот мой знак.
— Ты сам принес эту ногу? — спрашивает раджа. — Или кому-нибудь дал нести?
— Я сам ее сюда принес, — отвечает дом. — Никому не велел ее трогать.
— Хорошо, — говорит раджа, потом парня спрашивает: — Слушай, ты. Где твои знаки? Покажи.
Тут он, говорят, развязал узелок на одежде и вынимает все, что отрезал: от языка, от ушей и когти тоже. Вынул, показал всем, потом положил все перед раджей и говорит:
— Гляди, батюшка, вот мои знаки.
И впрямь, как посмотрели они у ракшаса лапы и уши, пасть тоже раскрыли и на язык взглянули, так и увидели — нигде кончиков нету. Посмотрели на ногу, что дом принес, — нету когтей. Тут раджа и народ говорят:
— Этот чужеземец убил ракшаса. Если бы дом убил, откуда бы тому когти взять? Нет, это он убил ракшаса.
Попробовал дом всякую напраслину на парня возводить, только ему не поверили, еще и отругали как следует. Ничего другого дом не придумал и с позором вернулся домой. Начал он тут жену и детей улещивать, обратно их звал, да только и они над ним посмеялись.
— Нет, — говорят, — мы назад не вернемся. Ты на сестре раджи женился, ты важная птица, а мы низкой касты. Мы к тебе ни за что не пойдем. Мы тут к кому-нибудь работать наймемся, как-нибудь прокормимся сами.
И верно, в тот день они домой не пошли. Только на третий день дом уговорил их вернуться. Народ над ним очень смеялся, а ему и ответить нечего.
А парню раджа тут же при всем народе отдал свою сестру в жены. Дал ему полцарства впридачу и грамоту в том написал — все как надо. Для народа устроили пир, а парня одели в нарядное платье и повели во дворец.
Раджа-то знал: первой же ночью парень умрет, и все царство при нем останется. Почему? Он уж не раз выдавал сестру замуж, и все ее молодые мужья так умирали, один за другим. Он это помнил и говорил сам себе: «Он ночью умрет, а царство моим останется». Вот почему он так легко отдавал свою сестру замуж. Женил он, значит, парня на сестре, взял к себе во дворец и обходился с ним, как со своим.
Вечером отнесли кровати в один из покоев и устроили там молодых на ночь. Их там спать уложили. Фонарь зажгли, весь дом осветили. Как легли, парень вынул краба и положил к себе на грудь. Потом он заснул, а молодая рани уснула и того раньше.
Только парень заснул, говорят, сразу две змеи поползли из ноздрей молодой рани, чтобы ужалить ее нового мужа. Увидели краба и спрятались обратно. Ненадолго спрятались, вот-вот снова вылезут — молодые-то крепко спят, им невдомек, что творится. «Ой-ой-ой, — думает краб, — эти змеи без сомнения хотят прикончить моего товарища. Погодите, я им сейчас покажу».
Решил так краб и, говорят, забрался к молодой рани на шею, к самому рту, и там затаился: лежит и клешни вперед выставил. А змеи высунутся чуть-чуть и сразу назад прячутся. Много раз они так выглядывали да вдруг и вылезли малость подальше, головками крутят, жало высовывают. Краб, говорят, тут как тут, разом хвать их обеих клешнями. Назад им не уйти — краб их клешнями зажал и не пускает. Змеи наружу выползли, вьются, хвостами краба всего обмотали, а краб их не отпускает.
— Хорошо. Я сейчас пошлю солдат посмотреть, вправду все так или нет. А как посмотрят, тащите ракшаса сюда, и пусть этот дом сам принесет ногу. Чужестранца тоже с собой приведите, там его не бросайте.
Вернулись посланные и с ними солдаты. Посмотрели на ракшаса — все верно сказано. Тогда солдаты говорят парню:
— Слушай, ты, есть у тебя доказательства? Покажи свои знаки.
— Здесь я ничего не покажу, — отвечает он. — Пойдемте к радже. Там сразу покажу все, что у меня есть.
— Почему так? — дивятся они. — Откуда он взял свои знаки? Надо посмотреть.
Осмотрели они ракшаса, да только никто так и не понял, какие знаки он взял себе в доказательство. А он ничего сказать не хочет.
— Идем тогда к радже, — говорят. Взвалили ракшаса на плечи и понесли с собой. Принесли к радже; раджа его осмотрел. Тут выходит вперед дом.
— Я убил этого ракшаса, — говорит.
— Подожди, — сказал раджа. — Дай я сперва людей расспрошу. Может, не ты убил.
Он и вправду спросил народ и солдат, что туда посылал:
— Слушайте, вы. Спрашивали, кто убил ракшаса? Вон дом, видите, ногу принес. Знать бы, он его убил или кто другой?
Те отвечают:
— Кто его знает. Точно сказать мы не можем. Чужеземец лежал там и спал, и ракшаса в том самом месте убили, а кто убил — он или дом, — мы не знаем. Чужеземец-то говорил: «У меня тоже есть знаки». Мы его спросили: «Какие у тебя знаки? Покажи нам». А он отвечает: «Я их покажу перед раджей». Спроси их обоих: пусть они свои знаки покажут.
Раджа говорит:
— Покажите оба ваши знаки. Я ваше дело рассудить не могу, пока знаков не видел.
Тогда дом положил перед раджей ракшасову ногу.
— Смотри, — говорит, — вот мой знак.
— Ты сам принес эту ногу? — спрашивает раджа. — Или кому-нибудь дал нести?
— Я сам ее сюда принес, — отвечает дом. — Никому не велел ее трогать.
— Хорошо, — говорит раджа, потом парня спрашивает: — Слушай, ты. Где твои знаки? Покажи.
Тут он, говорят, развязал узелок на одежде и вынимает все, что отрезал: от языка, от ушей и когти тоже. Вынул, показал всем, потом положил все перед раджей и говорит:
— Гляди, батюшка, вот мои знаки.
И впрямь, как посмотрели они у ракшаса лапы и уши, пасть тоже раскрыли и на язык взглянули, так и увидели — нигде кончиков нету. Посмотрели на ногу, что дом принес, — нету когтей. Тут раджа и народ говорят:
— Этот чужеземец убил ракшаса. Если бы дом убил, откуда бы тому когти взять? Нет, это он убил ракшаса.
Попробовал дом всякую напраслину на парня возводить, только ему не поверили, еще и отругали как следует. Ничего другого дом не придумал и с позором вернулся домой. Начал он тут жену и детей улещивать, обратно их звал, да только и они над ним посмеялись.
— Нет, — говорят, — мы назад не вернемся. Ты на сестре раджи женился, ты важная птица, а мы низкой касты. Мы к тебе ни за что не пойдем. Мы тут к кому-нибудь работать наймемся, как-нибудь прокормимся сами.
И верно, в тот день они домой не пошли. Только на третий день дом уговорил их вернуться. Народ над ним очень смеялся, а ему и ответить нечего.
А парню раджа тут же при всем народе отдал свою сестру в жены. Дал ему полцарства впридачу и грамоту в том написал — все как надо. Для народа устроили пир, а парня одели в нарядное платье и повели во дворец.
Раджа-то знал: первой же ночью парень умрет, и все царство при нем останется. Почему? Он уж не раз выдавал сестру замуж, и все ее молодые мужья так умирали, один за другим. Он это помнил и говорил сам себе: «Он ночью умрет, а царство моим останется». Вот почему он так легко отдавал свою сестру замуж. Женил он, значит, парня на сестре, взял к себе во дворец и обходился с ним, как со своим.
Вечером отнесли кровати в один из покоев и устроили там молодых на ночь. Их там спать уложили. Фонарь зажгли, весь дом осветили. Как легли, парень вынул краба и положил к себе на грудь. Потом он заснул, а молодая рани уснула и того раньше.
Только парень заснул, говорят, сразу две змеи поползли из ноздрей молодой рани, чтобы ужалить ее нового мужа. Увидели краба и спрятались обратно. Ненадолго спрятались, вот-вот снова вылезут — молодые-то крепко спят, им невдомек, что творится. «Ой-ой-ой, — думает краб, — эти змеи без сомнения хотят прикончить моего товарища. Погодите, я им сейчас покажу».
Решил так краб и, говорят, забрался к молодой рани на шею, к самому рту, и там затаился: лежит и клешни вперед выставил. А змеи высунутся чуть-чуть и сразу назад прячутся. Много раз они так выглядывали да вдруг и вылезли малость подальше, головками крутят, жало высовывают. Краб, говорят, тут как тут, разом хвать их обеих клешнями. Назад им не уйти — краб их клешнями зажал и не пускает. Змеи наружу выползли, вьются, хвостами краба всего обмотали, а краб их не отпускает.