Стоит отписать пол страницы говна, чтобы, наконец, сформулировать нужную мысль. Современного человека очень сложно рассмешить. Далеко не достаточно поговорить о чьем-то приключении. Дескать, там кто-то не вовремя пйорнул или вместо бабца трахнул козу. В наши дни такое не прокатит. Все это осталось в далеком прошлом, и сейчас в лучшем случае вызовет кислую улыбку.
Добавить в моё избранное
6 мин, 20 сек 13851
Но если разобраться, взглянуть, так сказать, в глубину проблемы, то оказывается, что те, над кем мы смеемся, глубоко несчастные люди. Опять же пйорнул человек наедине с дамой. И что? Прощай минет? А потом на следующее утро человек становится знаменитым на всю округу — о нем говорят в каждом дворе. И что он пердун, каких свет не видывал, и что импотент, да еще до кучи член у него маленький. Спрашивается, почему сразу импотент? Ну не встал у человека, с кем не бывает? Так ежели приперло посрать, какая тут на хер любовь? А теперь все, кабздец. Один маленький пук, и жизнь у человека сломана по самый корень.
Вы никогда не попробовали пйорнуть в общественном транспорте? Это, знаете ли, еще хуже. Во-первых, опять же вонь страшная. Что ни говори, а от простой советской пищи, хуй знает кем изготовляемой, запашок, порой, глаза режет как тополиный пух в яркий солнечный день. Но главное, все у нас теперь интеллигенты сплошь и рядом, ничего тебе не скажут, только посмотрят на тебя, нос скукожат, губы подожмут, и будут всем своим видом показывать, что им пришел пиздец. Зеленеють суки. И оказывается тогда человек среди зелени, готовой в любую минуту сблевать тебе на ботинки.
Поэтому я усвоил для себя одно неопровержимое правило: делай что хошь, выходи на улицу либо жопу затыкай, но ни в коем случае не перди. Потому что ежели начал, то в следующий раз наложишь в портки. А чтобы такого не случилось, перед поездкой пойди лучше и просрись хорошенько. И не ешь всякую херь, что тебе в качестве закуски подсовывают.
Знаю, что говорю. Все на себе испытал. А приключилось со мной вот какая оказия.
Ездил я как-то на масленицу к будущей теще на блины. Все прошло как положено: водочка, блины с икоркой. Настало время возвращаться. Одевшись, уже на пороге квартиры я почувствовал легкое волнение в области кишечно-желудочного тракта. Не придав этому значения, я с легкой душой сел в электричку и решил было немного покемарить, как подсаживается ко мне один товарищ по цеху, черт его принес за ногу. Разговаривать мне совсем не хотелось, ибо в животе пошло какое-то странное бурямглоюнебокроет. С закрытыми глазами было немного полегче.
Поэтому отвечал я вяло, от предложенного пива отказался. Жалко, конечно, мог бы еще сверху блинчики пивком отполировать, но мысль о надвигающейся диарее неприятно холодила копчик. Товарищ вскоре отстал, так как на очередной станции к нему подсел какой-то знакомый хуй с горы, и они принялись хамячить двухлитровку светлого.
А я сижу, ерзаю по сиденью, чую, пиздец подкрадывается. Причем изнутри и прямиком к жопе. Живот, сука, урчит как сношающаяся котяра — соседи оглядываются. Один пень взял и пересел за соседнюю скамейку. Обидно мне стало — ничего не сделал, даже и не пйорнул еще, а он уже нос воротит. Я и одет прилично, не бомж какой-нибудь, и вроде не падаю. Короче, не вытерпел я, встал и подваливаю к нему бочком.
Гражданин, — говорю, — ваш билетик!
Он насупился, отвернулся и начал усердно разглядывать что-то в окне. Я тоже посмотрел туда, но кроме черноты мелькающих деревьев и своего отражения на стекле ничего не увидел. Он же уперся так, как будто там порнуху прокручивали.
И тут я подумал, что он просто пудрит мне мозги. В пузе булькнуло в очередной раз и немного утихло. Я сел напротив этого безбилетника и решил переменить тактику. Где-то я читал про психологию говнюков — надо усыпить их бдительность отвлеченной темой.
Короче, начал я калякать про жизнь, про свадьбу свою скорую, будущую жену и тещю, мать ее, в смысле жены будущей мать. И что любовь у нас, и что вот поженимся и заживем, как люди. И я, дескать, настоящим хозяином стану. В общем, сам уже чувствую, загнался, ересь плету, но остановить не получается — поговорить захотелось, мочи нет. Моча, конечно, есть и в избытке, а сил не осталось. И несет, и уносит меня русская тройка: водка, икра и блины. А тот ничего, сидит себе в уголочек, слушает, глазенками только хлопает. Мутными и странными своими глазенками. Хлоп, хлоп.
А ехать-то мне долго. Этот хрен постепенно совсем затих. И даже глазами уже не хлопает. Станции только успевают мелькать. Люди заходят, но садиться рядом не желают. Думаю, вид что ли у меня как у забулдыги или воняет шибко. Спрошу, думаю, у своего нового знакомого:
Слышь, — спрашиваю так вежливо, — безбилетник, — я часом не воняю плохо?
Тот молчит.
Ты русский-то язык понимаешь аль нет? — у меня стали закрадываться подозрения.
И тут этот хмырь начинает мне улыбаться всеми своими двумя золотыми зубами, достает откуда-то здоровенную морковку и принимается ее хрумать. Я немного приторчал от его такого вида. Так только психи себя ведут или припадочные. Тоже мне, блять, заяц, думаю, в прямом и переносном смысле.
И не успел я подумать, как у него из башки начали расти мохнатые, широкие уши. Тут срака моя, самым естественным образом, начала юлить.
Вы никогда не попробовали пйорнуть в общественном транспорте? Это, знаете ли, еще хуже. Во-первых, опять же вонь страшная. Что ни говори, а от простой советской пищи, хуй знает кем изготовляемой, запашок, порой, глаза режет как тополиный пух в яркий солнечный день. Но главное, все у нас теперь интеллигенты сплошь и рядом, ничего тебе не скажут, только посмотрят на тебя, нос скукожат, губы подожмут, и будут всем своим видом показывать, что им пришел пиздец. Зеленеють суки. И оказывается тогда человек среди зелени, готовой в любую минуту сблевать тебе на ботинки.
Поэтому я усвоил для себя одно неопровержимое правило: делай что хошь, выходи на улицу либо жопу затыкай, но ни в коем случае не перди. Потому что ежели начал, то в следующий раз наложишь в портки. А чтобы такого не случилось, перед поездкой пойди лучше и просрись хорошенько. И не ешь всякую херь, что тебе в качестве закуски подсовывают.
Знаю, что говорю. Все на себе испытал. А приключилось со мной вот какая оказия.
Ездил я как-то на масленицу к будущей теще на блины. Все прошло как положено: водочка, блины с икоркой. Настало время возвращаться. Одевшись, уже на пороге квартиры я почувствовал легкое волнение в области кишечно-желудочного тракта. Не придав этому значения, я с легкой душой сел в электричку и решил было немного покемарить, как подсаживается ко мне один товарищ по цеху, черт его принес за ногу. Разговаривать мне совсем не хотелось, ибо в животе пошло какое-то странное бурямглоюнебокроет. С закрытыми глазами было немного полегче.
Поэтому отвечал я вяло, от предложенного пива отказался. Жалко, конечно, мог бы еще сверху блинчики пивком отполировать, но мысль о надвигающейся диарее неприятно холодила копчик. Товарищ вскоре отстал, так как на очередной станции к нему подсел какой-то знакомый хуй с горы, и они принялись хамячить двухлитровку светлого.
А я сижу, ерзаю по сиденью, чую, пиздец подкрадывается. Причем изнутри и прямиком к жопе. Живот, сука, урчит как сношающаяся котяра — соседи оглядываются. Один пень взял и пересел за соседнюю скамейку. Обидно мне стало — ничего не сделал, даже и не пйорнул еще, а он уже нос воротит. Я и одет прилично, не бомж какой-нибудь, и вроде не падаю. Короче, не вытерпел я, встал и подваливаю к нему бочком.
Гражданин, — говорю, — ваш билетик!
Он насупился, отвернулся и начал усердно разглядывать что-то в окне. Я тоже посмотрел туда, но кроме черноты мелькающих деревьев и своего отражения на стекле ничего не увидел. Он же уперся так, как будто там порнуху прокручивали.
И тут я подумал, что он просто пудрит мне мозги. В пузе булькнуло в очередной раз и немного утихло. Я сел напротив этого безбилетника и решил переменить тактику. Где-то я читал про психологию говнюков — надо усыпить их бдительность отвлеченной темой.
Короче, начал я калякать про жизнь, про свадьбу свою скорую, будущую жену и тещю, мать ее, в смысле жены будущей мать. И что любовь у нас, и что вот поженимся и заживем, как люди. И я, дескать, настоящим хозяином стану. В общем, сам уже чувствую, загнался, ересь плету, но остановить не получается — поговорить захотелось, мочи нет. Моча, конечно, есть и в избытке, а сил не осталось. И несет, и уносит меня русская тройка: водка, икра и блины. А тот ничего, сидит себе в уголочек, слушает, глазенками только хлопает. Мутными и странными своими глазенками. Хлоп, хлоп.
А ехать-то мне долго. Этот хрен постепенно совсем затих. И даже глазами уже не хлопает. Станции только успевают мелькать. Люди заходят, но садиться рядом не желают. Думаю, вид что ли у меня как у забулдыги или воняет шибко. Спрошу, думаю, у своего нового знакомого:
Слышь, — спрашиваю так вежливо, — безбилетник, — я часом не воняю плохо?
Тот молчит.
Ты русский-то язык понимаешь аль нет? — у меня стали закрадываться подозрения.
И тут этот хмырь начинает мне улыбаться всеми своими двумя золотыми зубами, достает откуда-то здоровенную морковку и принимается ее хрумать. Я немного приторчал от его такого вида. Так только психи себя ведут или припадочные. Тоже мне, блять, заяц, думаю, в прямом и переносном смысле.
И не успел я подумать, как у него из башки начали расти мохнатые, широкие уши. Тут срака моя, самым естественным образом, начала юлить.
Страница
1 из 2
1 из 2
