Создатель

Как только липкий запах смрадовины выветрился, есть захотелось ещё больше. Фра Эрранти воровато осмотрелся. Ага, вот и светящиеся бутоны безвременки. Ишь, завертелись под его взглядом. Сейчас сложат лепестки и утянут стебель в почву. Потом ищи-свищи место, где нужно копать, чтобы добраться до сочных луковиц. Но фра не проведёшь! Эрранти присел, оттолкнулся и прыгнул в травяные заросли. Упал брюхом на вёрткие растения. Вскоре у него был чудный обед — истекавшие соком луковки. Фра зачавкал.

Сытую тяжесть в желудке испоганили неприятные думки. Как объяснить фра Империозо свою отлучку? Он строго-настрого запретил покидать Обитель, потому что лучи каждого из незаходящих солнц могли сократить, а то и прервать жизнь братьев. И так их осталось чуть больше десятка. Из сотни. Эррато не понимал, что такое десяток и сотня, хотя его недавно поздравила вся Обитель: с первой сотней лет тебя, дорогой фра! Вот тебе рамка с картинками, порадуй своё индивидо. Империозо почтил вечерней беседой. Долго вещал о великом пути аргуто в космо, о том, что пять сотен лет назад они случайно застряли здесь. Точнее, их Обитель застряла, а помощь не пришла. Аргуто попытались освоить мир вне Обители, но неудачно. При этих словах Эрранти оплошал: не заметил сам, как из широко раскрытого рта — до боли и сукровицы растянутого — раздались странные звуки. Но ему было очень весело. Империозо насторожился, взял клешневатыми руками голову Эрранти, приблизил свои бельмы к вёртким глазам «столетника». Надо же, а у Империозо все роговые пластинки стали прозрачными, видать, скоро ему предстоит занять место в колумбарии, где в особых ящиках хранятся все неживые аргуто. Так подумал Эрранти и ещё больше развеселился.

— Бедное, обездоленное дитя… — пробормотал фра Империозо, опустив изъеденные солнцами руки. — Почему именно тебе удалось покинуть утробу Матери?

А ещё Империозо подумал, что у Эрранти всего понамешано в голове от наставников, которым единственный рождённый в Обители всегда был в тягость. Никто не догадывался, что Эрранти способен чуять, о чём думают аргуто. А он и инибито понимал. Умел правильно обращаться с ними.

— Смеёшься… — продолжил Империозо таким голосом, что у Эрранти стало кисло во рту, точно от листьев щавельники. — Значит, выбирался наружу. Но как система пропускала тебя?

Эрранти встревожился и стал недвижным, как предметы вокруг него. Нельзя, чтобы Империозо догадался о самом главном.

— Никогда, никогда не покидай Обитель! — громко сказал Империозо. — Это опасно не только для тебя. Ты же ведь не хочешь остаться тут совсем один?

Потом Империозо ушёл, но его страх точно прилип к Эрранти. Плохо. Тогда Фра нажал клавишу на стене Обители. Он знал, что где бы Империозо ни был, его громадная уродливая фигура растает в воздухе. Это было самым трудным для фра Эрранти — научиться знать о том, чего не видишь. Пока приобретал умение, создал много всяких бесполезных и опасных инибито вроде смрадовины.

При мысли о самом хитром и подлом враге Эрранти почувствовал желание поскорее очутиться под защитой мощного купола Обители. А чтобы Империозо не доставал претензиями, нужно просто не трогать клавишу. Если захочется сделать себе приятное, можно пощёлкать другими, и все братья явятся поздравлять с сотой годовщиной. Сытый Эрранти растянул рот, из которого послышались булькающие звуки. Если бы подарки — рамки с картинами непонятного и чуждого мира — были всамделишные, они не уместились в стенах творилища, или, по словам Империозо, лаборатории, где Эрранти выращивал инибито.