Жажда и милосердие

Про таких, как я любят снимать фильмы и писать книги. Нас могут воспевать как мудрых и великих существ, а могут считать монстрами. На самом деле нет ничего особенного в том, чтобы быть вампиром. Думаете, годы бессмертия придают мудрость? Чушь! Ты видишь только одну грань жизни. Она не учит тебя ничему, кроме как убивать. Да, в этом мы профи, настоящие мастера. И больше ни в чем, увы.

Мы адепты ночи. Ее верные слуги. Она дарит нам укрытие и защиту, власть и наслаждение, но главное, что ночь дает нам — это пища. Горячая кровь тех, кто попал в сети чар ночи.

Больше шестидесяти лет назад я смог обмануть ночь и стать дневным охотником. Я по-прежнему нуждался в человеческой крови, но теперь уже мог сдерживать свою жажду. Потому я не хотел больше возвращаться в ночь, испытывать ее власть над собой.

По началу никто из моих друзей и моей семьи не понимал меня, однако вскоре оказалось, что так даже лучше. Те, кому я мешал, перестали строить мне козни. С женой мы наконец перестали ссориться. Сложно ведь ругаться, если видимся мы по несколько часов в день.

Вопреки ожиданиям многих моих друзей, изгоем я не стал. Наоборот, я приобрел больший авторитет, как тот, кто воспротивился самой ночи. Однако больше никто не осмелился сделать подобное.

Я услышал, как в двери повернулся ключ, и посмотрел на часы. Всего час после полуночи. Что-то моя жена сегодня рановато домой вернулась. Как бы чего не случилось. Спешно допив коньяк, я поспешил к входной двери.

Эллиара уже вошла и теперь разувалась. Одета она была в джинсы и простенькую белую футболку. Волосы собраны в высокий хвост. Судя по ее мобильному виду, сегодня Элли рассчитывала на быструю охоту. Здоровый румянец и ярко алые губки свидетельствовали о том, что она удалась.

— Ты сегодня рано, — сказал я, обнимая супругу за талию.

Эллиара обняла меня в ответ и страстно поцеловала. Я всегда обожал ее целовать. Это смертным легко говорить Я буду любить тебя вечно, а когда твоя жизнь вечна, ты начинаешь понимать, что всякая любовь проходит.

— Мне сильно повезло, — пробормотала Элли, немного отстраняясь от меня. — В соседнем дворе я обнаружила одного чудесного юношу, который только что разругался со своей возлюбленной. Он пребывал в крайне подавленном состоянии.

— Ох, уж эти чувствительные юноши, — иронично закатывая глаза, воскликнул я и взял свою супругу на руки. — Зачем грустить из-за какой-то стервы. Так можно либо быстренько спиться, либо окончательно расшатать свои нервы. Надеюсь, ты его убила?

— Нет, — Элли возмущенно посмотрела на меня. — Я просто взяла немного его крови и всю его печаль. Надеюсь, эти двое завтра помирятся.

Я посадил ее на диван и плюхнулся рядом. Не смотря на то, что мы женаты уже больше века, я по-прежнему любил просто быть рядом с Эллиарой, просто сидеть рядом, слушать ее речь и держать ее за руку.

— Почему ты у меня такая добрая, Элли?

— Ну, надо же давать смертным шанс, ведь жизнь их так коротка, что они им обязательно воспользуется, — она скромно улыбнулась, гладя меня по волосам. — А как прошел твой день? Охотился?

Я лег, положив свою голову ей на коленки, чтобы Эллиаре было удобней играть с моими волосами. Обычно, мы не разговаривали об охоте, потому что с тех пор, как я стал вести дневной образ жизни, это стало камнем преткновения между нами. Для нас обоих кровь оставалась жизненной необходимостью, однако я перестал испытывать жажду, которая вгоняет в безумие, заставляет быть зверем, а Элли продолжала зависеть от нее.

Я решился ответить на ее вопрос по одной лишь причине: сегодня моя жена слишком спокойна, чтобы начать из-за этого очередной скандал. Я чувствовал, что ей просто интересно, как я провел день, и не более.

— Да, охотился. Я охочусь каждый день, ты же это знаешь.

— Мало ли, — Элли пожала плечами. — Может, ты вдруг решил сделать сегодня исключение.

Ее пальчики по-прежнему скользили по моим волосам. Они приятно пахли ландышем.

— Я не делаю исключений, дорогая. Таковы мои правила. Хочешь, я расскажу о моей жертве?

— Давай, — воодушевленно воскликнула Эллиара, нежно целуя меня в лобик.

Я зажмурил от удовольствия глаза и начал:

— Я проснулся на удивление поздно. Было уже начало десятого. Солнце уже ярко светило в окна. Изначально я планировал спуститься в метро, побыть в толпе, насладиться ее нервозностью и деланным спокойствием, но время для этого уже прошло.

Элли привередливо поморщила носик. Метро она искренне презирала и не хотела объяснять почему. Я предполагал, что там, в подземке, произошло нечто, что моя супруга тщательно старалась забыть.

— Потому я отправился в одно круглосуточное кафе, где подают очень вкусный кофе с горячими булочками по утрам. Туда я обычно хочу, выдавая себя за бизнесмена. Но сегодня мне не хотелось изображать равнодушие и сосредоточенность.