Это произошло, когда ей было восемь лет. Жизнь иногда бывает очень жестока. А дети слишком слабы, чтобы пытаться дать сдачи судьбе…
Добавить в моё избранное
6 мин, 12 сек 2120
Одинокий пенсионер Дмитрий Сергеевич жил в небольшой квартирке на седьмом этаже. Он был худой, как черенок лопаты, лысый, как надгробный камень, и необщительный, как могила. Соседи за глаза дали ему кличку «Гвоздь». Никто не видел, чтобы он когда-нибудь улыбался. Говорили, что у него есть «справка» из психушки. Над квартирой Дмитрия Сергеевича жила семья с ребёнком, девочкой Светой. Она училась во втором классе — каштановые, до плеч, волосы, веснушки. Вокруг неё всегда витал аромат ирисок.
Маленькая шалунья часто досаждала бесконечными играми, шумом не только собственным родителям, но и Дмитрию Сергеевичу. Не раз поздно вечером он поднимался и жаловался матери или отцу Светочки: мол, что это вы дочурку никак не успокоите? прыгает, топает, как слон! совершенно невозможно уснуть! Родители извинялись, пару дней было тихо, потом всё повторялось.
Ещё у этих соседей, что сверху, был джип. Огромный, как автобус, и чёрный. Пенсионеру казалось, что всё благополучие этой семьи построено за его счёт — за счёт старого, обездоленного человека.
Утром Дмитрий Сергеевич отправлялся на рынок через дорогу. Он торговал в табачном киоске, витрина которого обилием разноцветных пачек создавала балаганную пестроту и жизнерадостность. Так было и в тот день — тёплый, солнечный сентябрьский день.
После полудня на рынок прибежала Светочка: она там иногда играла после школы вместе с другими детьми из двора. Благо среди десятков зелёных киосков и синих контейнеров интересно играть в прятки и догонялки. Продавцы ругали деток, но это почти не помогало.
Всё было как обычно, за одним исключением: в этот день Светочка прибежала одна. Она боялась Дмитрия Сергеевича (думала, что он — настоящий Кощей бессмертный), но всегда была с ним вежлива («вежливость ничего не стоит, но привлекает людей» — внушали ей мама и папа). Вот и сейчас она нехотя подошла к табачному ларьку, через силу поздоровалась с дедушкой Димой и сказала, что пойдёт играть «в автобус».
Напротив киоска, метров через тридцать, был малопосещаемый «карман», заваленный старыми коробками и ящиками. Ещё, у самого забора, стоял старый-престарый, советских времён холодильник «Зил». Не поняв, что значит играть «в автобус», Дмитрий Сергеевич предупредил (как это делали другие взрослые в подобных ситуациях), чтобы Светочка была поосторожнее. А про себя злобно подумал: чтобы ты шею себе свернула, маленькая гадина! вечно мне спать не даёшь!
Через минуту Дмитрий Сергеевич понял, что значит — играть «в автобус». Света возле холодильника громко объявляла остановки, имитировала звук открываемых дверей, распахивала кремовую железную дверцу и забиралась внутрь. Так повторялось пару раз, потом Светочка ещё раз залезла в холодильник, и тут случилось важное — она не просто прикрыла, а захлопнула дверцу. Следует пояснить: в этом холодильнике дверцу можно открыть только снаружи, нажав на ручку, изнутри — никак.
Свидетелем всего этого был Дмитрий Сергеевич. Он сразу понял, в чём заковыка. Подождал пару минут. Светочка тоже поняла свою ошибку: начала постукивать и негромко просить, чтобы открыли. Дмитрий Сергеевич из-за шума на рынке не мог слышать стуков и голоса. Но знал, что Света зовёт на помощь, и надо пойти и открыть дверцу. И тут в Дмитрия Сергеевича словно дьявол вселился. Все обиды, накопленные за долгую непростую жизнь, ожили в нём и наполнили сердце ненавистью и готовностью мстить. «Пусть эта маленькая тварь посидит, покумекает, как пожилым людям не давать жизни! — думал Дмитрий Сергеевич, отпуская очередному покупателю пачку «Парламента». — Пусть посидит минут десять, потом пойду и открою». Светочке никто не мог помочь: в этот «карман» днём почти никогда никто не заходил, Светочку никто не слышал из-за вечного гама, заполнявшего торговые ряды.
Не через десять минут, а спустя час, когда у ларька не было покупателей, Дмитрий Сергеевич подбежал к холодильнику, взялся за хромированную ручку и зачем-то спросил: «Ты ещё там?» «Дедушка Дима, открой! Я хочу к маме!» — послышался замогильный голос Светочки. Она плакала. «Посиди ещё и лучше подумай, как по ночам шуметь, это будет тебе урок» — процедил Дмитрий Сергеевич. Так и не открыв дверцу, он вернулся в киоск.
Не прибежали Светины друзья — они не пошли на рынок, играли во дворе. Никто случайно не зашёл в этот «карман»… Только Дмитрий Сергеевич мог спасти малышку, но им полностью овладело чувство, свойственное разве что палачам и хладнокровным киллерам: «Пусть, тварь, сдохнет. Спокойно хоть буду засыпать».
Свой окончательный приговор пенсионер вынес не без колебаний. Дважды или трижды он порывался пойти и освободить заложницу бездушного холодильника. Но всякий раз его останавливала мысль: «Богатство родителей этой девчонки, навороченные джипы, дачи и особняки «новых русских», всё это — за счёт нашей нищеты. Я маленьким работал по двенадцать часов в сутки во время войны, всю жизнь отдал заводу.
Маленькая шалунья часто досаждала бесконечными играми, шумом не только собственным родителям, но и Дмитрию Сергеевичу. Не раз поздно вечером он поднимался и жаловался матери или отцу Светочки: мол, что это вы дочурку никак не успокоите? прыгает, топает, как слон! совершенно невозможно уснуть! Родители извинялись, пару дней было тихо, потом всё повторялось.
Ещё у этих соседей, что сверху, был джип. Огромный, как автобус, и чёрный. Пенсионеру казалось, что всё благополучие этой семьи построено за его счёт — за счёт старого, обездоленного человека.
Утром Дмитрий Сергеевич отправлялся на рынок через дорогу. Он торговал в табачном киоске, витрина которого обилием разноцветных пачек создавала балаганную пестроту и жизнерадостность. Так было и в тот день — тёплый, солнечный сентябрьский день.
После полудня на рынок прибежала Светочка: она там иногда играла после школы вместе с другими детьми из двора. Благо среди десятков зелёных киосков и синих контейнеров интересно играть в прятки и догонялки. Продавцы ругали деток, но это почти не помогало.
Всё было как обычно, за одним исключением: в этот день Светочка прибежала одна. Она боялась Дмитрия Сергеевича (думала, что он — настоящий Кощей бессмертный), но всегда была с ним вежлива («вежливость ничего не стоит, но привлекает людей» — внушали ей мама и папа). Вот и сейчас она нехотя подошла к табачному ларьку, через силу поздоровалась с дедушкой Димой и сказала, что пойдёт играть «в автобус».
Напротив киоска, метров через тридцать, был малопосещаемый «карман», заваленный старыми коробками и ящиками. Ещё, у самого забора, стоял старый-престарый, советских времён холодильник «Зил». Не поняв, что значит играть «в автобус», Дмитрий Сергеевич предупредил (как это делали другие взрослые в подобных ситуациях), чтобы Светочка была поосторожнее. А про себя злобно подумал: чтобы ты шею себе свернула, маленькая гадина! вечно мне спать не даёшь!
Через минуту Дмитрий Сергеевич понял, что значит — играть «в автобус». Света возле холодильника громко объявляла остановки, имитировала звук открываемых дверей, распахивала кремовую железную дверцу и забиралась внутрь. Так повторялось пару раз, потом Светочка ещё раз залезла в холодильник, и тут случилось важное — она не просто прикрыла, а захлопнула дверцу. Следует пояснить: в этом холодильнике дверцу можно открыть только снаружи, нажав на ручку, изнутри — никак.
Свидетелем всего этого был Дмитрий Сергеевич. Он сразу понял, в чём заковыка. Подождал пару минут. Светочка тоже поняла свою ошибку: начала постукивать и негромко просить, чтобы открыли. Дмитрий Сергеевич из-за шума на рынке не мог слышать стуков и голоса. Но знал, что Света зовёт на помощь, и надо пойти и открыть дверцу. И тут в Дмитрия Сергеевича словно дьявол вселился. Все обиды, накопленные за долгую непростую жизнь, ожили в нём и наполнили сердце ненавистью и готовностью мстить. «Пусть эта маленькая тварь посидит, покумекает, как пожилым людям не давать жизни! — думал Дмитрий Сергеевич, отпуская очередному покупателю пачку «Парламента». — Пусть посидит минут десять, потом пойду и открою». Светочке никто не мог помочь: в этот «карман» днём почти никогда никто не заходил, Светочку никто не слышал из-за вечного гама, заполнявшего торговые ряды.
Не через десять минут, а спустя час, когда у ларька не было покупателей, Дмитрий Сергеевич подбежал к холодильнику, взялся за хромированную ручку и зачем-то спросил: «Ты ещё там?» «Дедушка Дима, открой! Я хочу к маме!» — послышался замогильный голос Светочки. Она плакала. «Посиди ещё и лучше подумай, как по ночам шуметь, это будет тебе урок» — процедил Дмитрий Сергеевич. Так и не открыв дверцу, он вернулся в киоск.
Не прибежали Светины друзья — они не пошли на рынок, играли во дворе. Никто случайно не зашёл в этот «карман»… Только Дмитрий Сергеевич мог спасти малышку, но им полностью овладело чувство, свойственное разве что палачам и хладнокровным киллерам: «Пусть, тварь, сдохнет. Спокойно хоть буду засыпать».
Свой окончательный приговор пенсионер вынес не без колебаний. Дважды или трижды он порывался пойти и освободить заложницу бездушного холодильника. Но всякий раз его останавливала мысль: «Богатство родителей этой девчонки, навороченные джипы, дачи и особняки «новых русских», всё это — за счёт нашей нищеты. Я маленьким работал по двенадцать часов в сутки во время войны, всю жизнь отдал заводу.
Страница
1 из 2
1 из 2
