Город встречал меня теплым, немного пыльным воздухом. Середина июня: цвели тополя на окраинах, дворники в яркой форме поливали водой уютные московские дворы. Здравствуй, город, который меня ненавидел. Здравствуй, моя безответная любовь.
Добавить в моё избранное
6 мин, 11 сек 14235
Солнце уже взошло, но стояло еще невысоко, и улицы в шестом часу утра были пустынны. Я могу подарить себе час — поплутать среди этих улочек, вздохнуть у дверей еще не открывшегося кафе, посидеть в тишине на скамейке у Чистых Прудов… Но сегодня я не стану этого делать. Шесть тридцать, полупустой вагон скоростной межрегиональной надземки быстро перенесет меня в бурлящую зелень северных окраин столицы. Там, на берегу неторопливо текущей, величественной реки, в одном из элитных высотных домов, в девятикомнатной двухэтажной квартире с бассейном меня ждал один из решающих разговоров.
— Мне нужно видеть господина Кирьянова, — я передала охраннику свою визитную карточку. «У вас назначена встреча?» — «Нет. Это… мой старый друг». Обмен фразами охранника с домофоном. «Проходите. Владимир Борисович ждет вас».
— Вы, я погляжу, ранняя пташка, Виолетта Яановна. — Немолодой уже, но подтянутый, бодрый мужчина галантно коснулся моей руки. Он был одет в дорогой темно-синий халат.
— А Вы все не меняетесь, Вольдемар. Полагаю, я прервала Ваши водные процедуры?
— Да, в некотором роде, — улыбнулся он. — Желаете присоединиться?
— Не откажусь.
За три или четыре предыдущих визита я изучила все закоулки в этом жилище. Мои вещи по-прежнему были в одном из шкафов в комнате для гостей.
— Скажите, Вольдемар, — промурлыкала я, плавно рассекая голубоватую воду, — неужели Вы никогда не мечтали о чем-то большем?
— А как Вы сами полагаете, Виолетта Яановна? Мне пятьдесят два года, я — советник по делам Президента, его правая рука…
— Я бы сказала, что Вы — его голова, Вольдемар, — улыбнулась я. — Но Вы одиноки. Никакой семьи, ни жены, ни детей, разве Вам не жаль?
Он окунулся с головой и вынырнул совсем близко от меня. Его глаза смотрели с легкой иронией.
— Семья? Для чего? Кормить нахлебников, которые будут ждать моей смерти, чтобы разделить наследство? Вам известно, как зовут мою любовь, Виолетта Яановна.
— Знаю, — кивнула я. — Имя ей — Власть. Иначе бы я не пришла к вам.
Мы покинули прохладную воду и устроились в шезлонгах. Я закурила длинную тонкую сигару.
— Ты все та же, Имрис, — сказал он чуть изменившимся голосом.
— Здравствуй, Кэйт. Так ты уверен, что обойдешься без моей помощи?
Он усмехнулся.
— Ты сделала все, чтобы я пришел. Где обещанное?
— Скоро будет, Кэйт. Поверь мне. Команда почти готова, дело за малым…
— Убедить их принять участие в Эксперименте?
Я кивнула.
— Ты рискуешь. И очень сильно.
— Мы оба рискуем, Кэйт. Но ведь наше дело этого стоит?
— На этот раз ты не имеешь права на провал.
— Ты должен мне помочь, Кэйт. У Эксперимента есть не только сторонники, но и противники. У На дворе 2098 год, в запасе еще два года…
— Но по Абсолюту времени намного меньше, Имрис.
— Ты меня порой удивляешь, — я задумчиво рассматривала голубоватую воду в бассейне. — Ты делаешь вид, будто не заинтересован в предприятии, от которого зависит вся твоя будущая карьера…
— Вот именно — вся, — негромко отозвался Кэйтон. — Ты можешь мне предоставить исчерывающую информацию об исходе Эксперимента прямо сейчас?
Моя ироничная улыбка. Его усмешка в ответ. Мы оба скрываем внутреннее напряжение.
— Интересно, ты когда-нибудь говорила вслух слово «Нет»?
Моя рука с сигариллой на секунду замирает в воздухе. Он не знает, этот вопрос я уже слышала — два десятка локальных лет назад…
— Что-то не так?
Я поняла, что уронила пепел мимо хрустального скарабея. Какая досада.
— Я застал тебя врасплох.
— Хотела бы я знать, — я резко сменила тему, — что мы вообще делаем в этой Создателем забытой Ветви.
— Ты предпочла бы сидеть в ближних отражениях Амбера и брать из воздуха бокалы с коньяком.
— Ты проницателен. Правда, последнее время я не пью коньяк.
Мой собеседник усмехается и материализует в руке бокал вина, протягивая его мне.
— Cote-du-Rhone, урожай 2012 года.
— Ты играешь с огнем, Кэйт, — ответила я, поблагодарив легкой улыбкой. У тебя нет права работать в этой реальности, в отличие от меня. Даже если тебя не заметят сейчас, ты не сможешь отрицать своей роли в этом деле при любом результате…
— Победителей не судят, Имрис. А у меня есть козырь в рукаве.
— Хотелось бы мне разделить твой оптимизм…
Тревожно заиграл звонок видеона. Мой собеседник вздрогнул, и лицо неуловимо изменилось. Он с удивлением посмотрел на бокал в моих руках, чуть заметно пожал плечами. Вольдемар был неисправимым скептиком и материалистом. Он не верил в сверхъестественные силы (или пытался в них не верить), а появления Мастера Кэйтона полагал следствием переутомления.
Электронная трель становилась все настойчивей.
— Мне нужно видеть господина Кирьянова, — я передала охраннику свою визитную карточку. «У вас назначена встреча?» — «Нет. Это… мой старый друг». Обмен фразами охранника с домофоном. «Проходите. Владимир Борисович ждет вас».
— Вы, я погляжу, ранняя пташка, Виолетта Яановна. — Немолодой уже, но подтянутый, бодрый мужчина галантно коснулся моей руки. Он был одет в дорогой темно-синий халат.
— А Вы все не меняетесь, Вольдемар. Полагаю, я прервала Ваши водные процедуры?
— Да, в некотором роде, — улыбнулся он. — Желаете присоединиться?
— Не откажусь.
За три или четыре предыдущих визита я изучила все закоулки в этом жилище. Мои вещи по-прежнему были в одном из шкафов в комнате для гостей.
— Скажите, Вольдемар, — промурлыкала я, плавно рассекая голубоватую воду, — неужели Вы никогда не мечтали о чем-то большем?
— А как Вы сами полагаете, Виолетта Яановна? Мне пятьдесят два года, я — советник по делам Президента, его правая рука…
— Я бы сказала, что Вы — его голова, Вольдемар, — улыбнулась я. — Но Вы одиноки. Никакой семьи, ни жены, ни детей, разве Вам не жаль?
Он окунулся с головой и вынырнул совсем близко от меня. Его глаза смотрели с легкой иронией.
— Семья? Для чего? Кормить нахлебников, которые будут ждать моей смерти, чтобы разделить наследство? Вам известно, как зовут мою любовь, Виолетта Яановна.
— Знаю, — кивнула я. — Имя ей — Власть. Иначе бы я не пришла к вам.
Мы покинули прохладную воду и устроились в шезлонгах. Я закурила длинную тонкую сигару.
— Ты все та же, Имрис, — сказал он чуть изменившимся голосом.
— Здравствуй, Кэйт. Так ты уверен, что обойдешься без моей помощи?
Он усмехнулся.
— Ты сделала все, чтобы я пришел. Где обещанное?
— Скоро будет, Кэйт. Поверь мне. Команда почти готова, дело за малым…
— Убедить их принять участие в Эксперименте?
Я кивнула.
— Ты рискуешь. И очень сильно.
— Мы оба рискуем, Кэйт. Но ведь наше дело этого стоит?
— На этот раз ты не имеешь права на провал.
— Ты должен мне помочь, Кэйт. У Эксперимента есть не только сторонники, но и противники. У На дворе 2098 год, в запасе еще два года…
— Но по Абсолюту времени намного меньше, Имрис.
— Ты меня порой удивляешь, — я задумчиво рассматривала голубоватую воду в бассейне. — Ты делаешь вид, будто не заинтересован в предприятии, от которого зависит вся твоя будущая карьера…
— Вот именно — вся, — негромко отозвался Кэйтон. — Ты можешь мне предоставить исчерывающую информацию об исходе Эксперимента прямо сейчас?
Моя ироничная улыбка. Его усмешка в ответ. Мы оба скрываем внутреннее напряжение.
— Интересно, ты когда-нибудь говорила вслух слово «Нет»?
Моя рука с сигариллой на секунду замирает в воздухе. Он не знает, этот вопрос я уже слышала — два десятка локальных лет назад…
— Что-то не так?
Я поняла, что уронила пепел мимо хрустального скарабея. Какая досада.
— Я застал тебя врасплох.
— Хотела бы я знать, — я резко сменила тему, — что мы вообще делаем в этой Создателем забытой Ветви.
— Ты предпочла бы сидеть в ближних отражениях Амбера и брать из воздуха бокалы с коньяком.
— Ты проницателен. Правда, последнее время я не пью коньяк.
Мой собеседник усмехается и материализует в руке бокал вина, протягивая его мне.
— Cote-du-Rhone, урожай 2012 года.
— Ты играешь с огнем, Кэйт, — ответила я, поблагодарив легкой улыбкой. У тебя нет права работать в этой реальности, в отличие от меня. Даже если тебя не заметят сейчас, ты не сможешь отрицать своей роли в этом деле при любом результате…
— Победителей не судят, Имрис. А у меня есть козырь в рукаве.
— Хотелось бы мне разделить твой оптимизм…
Тревожно заиграл звонок видеона. Мой собеседник вздрогнул, и лицо неуловимо изменилось. Он с удивлением посмотрел на бокал в моих руках, чуть заметно пожал плечами. Вольдемар был неисправимым скептиком и материалистом. Он не верил в сверхъестественные силы (или пытался в них не верить), а появления Мастера Кэйтона полагал следствием переутомления.
Электронная трель становилась все настойчивей.
Страница
1 из 2
1 из 2
