Дедушка

Яркое солнце миллионами искр отражалось от белоснежного полотна, а ветер слегка колыхал ветви деревьев.

Палыч давно привык к тишине на улице. Не скрипел снег под ногами прохожих, птицы не радовались восходу солнца и даже трансформаторная будка возле его дачного домика перестала гудеть, словно внезапно забыла как издавать эти звуки.

Тщедушный старик вышел из спальни в коридор и каждый его шаг сопровождался поскрипыванием гнилых досок. На мгновенье Палыч взглянул на покосившийся комод рядом с дверью. Одна из дверок комода висела на петлице, другой и вовсе не было. На комоде стояла клетка, накрытая шалью. На несколько секунд старик вспомнил внуков, которые держали в этой проржавевшей сейчас клетке волнистых попугайчиков.

Их он сьел через две недели после начала заражения. Эпидемия загадочного вируса распространялась молниеносно. Не стало ворчливой старухи, Анны Валерьевны, которую он мило звал Аннушкой несмотря на ее скверный характер, особенно обострившийся в последнии годы жизни. В один из тех трагических дней она вышла к соседке и не вернулась.

Сын позвонил лишь однажды. Сказал, что должен спасти детей и жену, а затем вернется за стариком. Едва в те годы способный ходить, Палыч, утвердительно кивал, но слабо верил в то, что это произойдет. Смирившись с неизбежным, старик доживал дни и отказывал всем, кто проходил мимо его дома и просил покинуть зону заражения.

А затем пришли Они. Проникли ночью и разбрелись по дому как бродячие собаки в поисках еды. Беззащитному старику оставалось лишь слушать звуки опракидываемой мебели, злобное рычание и поскрипывание прогнивших досок на полу.

Палыч отмахнулся от воспоминаний, поднял вверх трость с массивным набалдашником и легонько постучал по клетке. Кто то захлопал крыльями и недовольно заворковал.

Тебя я сегодня съем, — сказал Палыч. — Это такая удача поймать живого голубя!

Гнилых он видел каждый день. Зараженные птицы, те кто еще не был сражен до конца смертельным вирусом, ползали по земле тщетно пытаясь взлететь. Обрубки вместо лапок, крылья без перьев и жалкие огрызки вместо клюва. От этих никакого толку. В них не было крови.

Палыч, оттолкнул дверь и вышел на крыльцо дома. На мгновенье закрыл от яркого солнечного света, отраженного снегом, единственный глаз, а затем спустился по лестнице вниз.

Сегодня он идет на охоту. Этому ритуалу он старался никогда не изменять. Только в дни неладной погоды, он старался не выходить без особой нужды из дома. И не потому, что это как то мешало его охоте, просто старая привычка проводить дни дома в ненастную погоду.

Едва Палыч ступил на снег, как из под лежащего возле крыльца поваленного дерева, выглянула крыса. Хотя в этом существе мало что осталось от грызуна. Сгнившее тельце без хвоста, ошметки кожи и протухшего мяса. Вирус не разрушал лишь одно. Зубы. Острые и прочные, приспособленные разрывать мясо и все, что стоит у них на пути.

Палыч называл крыс зубастиками за их особенность постоянно клацкать. Первое, что вы увидите, когда столкнетесь с ними — будут зубы, челюсть без кожи и мяса, клацкающие зубы. Зубастики ползали повсюду в поисках добычи.

Старик с удовольствием и силой опустил трость на череп крысы. Наклонился к стене дома и поднял снегоступы. Нашел их несколько дней назад в подвале одного охотничего магазина в городе.

Снег недовольно хрустел под ногами Палыча, который помогая тростью спускался вниз к подножью холма. Давным давно здесь была дорога, по которой каждое утро ездил один и тот же грузовик, привозивший продукты в местный магазинчик дачного поселка. Седые деревья молчаливо наблюдали за одиночкой, оставлявшим неглубокие следы на слепящем полотне.

Палыч, на мгновенье остановился, размышляя о том, куда ему направиться сегодня. Поправил висящий на плече тоз-78, охотничий карабин, и двинулся дальше вниз.

Он решил проверить силки. Может быть сегодня ему снова повезет. И кто нибудь из живых попадется в его ловушку.

Не повезло. Гнилой заяц, затянутый петлей, царапал обрубками снег, пытаясь выбраться из самолова. Палыч, размозжил его голову тростью, попытался распутать узел на петле, но сгнившая плоть на руках не давала это сделать. Тогда старик схватил крепкими зубами, единственное что не разрушает вирус, веревку и с силой потянул ее на себя.

Где то недалеко хрустнула ветка. Палыч навострился, как гончая собака вставшая в стойку на дичь. Тихо снял с плеча карабин и приложив единственный глаз к окуляру оптического прицела посмотрел через него вдаль.

В одном из разрушенных домов кто то был. Быть может ему повезет. И это будет живое существо. Неважно кто. Главное, что в нем течет кровь и бьется сердце. Непроизвольно дотронулся до дырки в груди, вспоминая звук ударов собственного сердца.

Теперь охотник он сам. Когда они пришли в его дом, он едва мог поднять голову с кровати.