Добавить в моё избранное
7 мин, 0 сек 14326
Вот и сочинили такую байку, мол, от Дьявола та дорога. Так потом люди в соседней деревне начали умирать. Вот все это и приписали Нечистому. Стали говорить, что Черт ходит по той дороге за людскими жизнями.
Тут наши мужики решили выяснить, что же это за Черт, и откуда он приходит. Как помню, рассказывал мне дед Николай, что Павел с лошадью пошел туда. Пошел туда он в четверг, а лошадь его одна прискакала в воскресенье. После того случая кто только туда не ходил, и ни одного вернувшегося. Дорогу ту окончательно забросили. Решили, что действительно по ней Сам ходит.
Но годы-то наши летели, люди поверье начали забывать. В Рогатом все спокойно стало. Я тогда еще молодым был. Лет в… 16. В твоем возрасте, в общем, был я. Дед Николай тогда мне и напомнил легенду и наказал никогда не ходить по той дороге. Помню, как задержался в деревне по очень важному делу, и домой мне пришлось возвращаться уже за полночь. Вот иду я по дороге в Рогатое и вижу… кто-то мне на встречу идет. А кто? Я и не разглядел. Решил тогда в кустах у развилки спрятаться. Засел и гляжу. Правда! Черт идет! Перекрестился я. «Чур меня!». Не помогает. Идет он. Весь мохнатый, с рогами и пятаком, точно у нашей свиньи. Идет вприпрыжку, улыбается. Язык высунул, ручонками машет, копытцами бряцает. Я, значит, сижу. Вздохнуть боюсь. А он возьми, да и остановись подле меня. Стоит, копытцем стукает, языком цокает. Думаю, все, пропал я. Сейчас заберет. Подумал, значит, Черт и пошел прямиком в Рогатое. Он пошел, а я за ним.
Я тогда всю «Богородицу» прочитал. Не помогло. Идет Черт по своей дороге. А я за ним не отстаю. Вот уж первые дома показались, а он все идет. А над нами… покров небесный красоты неописуемой. Все звездочки, будто свечек пламя горят. А сам небосвод темный-темный. Идем мы и любуемся. И тут меня как обухом шарахнуло. В какой же дом Черт зайдет? Уж не в наш ли? Крадусь я за Нечистым и молюсь, чтобы он в наш дом носа не сунул.
Да он и не думал. Остановился рогатый на середине деревне и стал смотреть на дома. Я тогда за колодцем схоронился. Гляжу, Черт себе дом выбирает. Глазенки его бегают, хвостик дрожит. Подумал-подумал Нечистый и пошел в дом плотника Кузьмы Афанасича.
Зашел, значит, а я подле колодца остался. Страх меня взял тогда жуткий. Думаю, что сейчас будет. Заберет ли Черт Кузьму Афанасича? Но к окну я побоялся подходить. Чувствую, уж долго он там, в избе, сидит. Неужто плотник Нечистого сразил? Нет.
Выходит он радостный. Хвостиком виляет, похрюкивает. И пошел Черт обратно по своей дороге. А я домой побежал. Ох уж и летел я, быстрее внуков Стрибожьих. Прибежал в избу, да так и упал на пол. Коленки подкашиваются, ноги не держат. Ну и давай я всем святым молиться. Стою пред образами, а самого так и бьет дрожь лютая. Тут уж тятька подскочил, да мамка. Давай они меня в чувство приводить и расспрашивать что да как. А я ни слова выговорить не могу. Они давай меня пытать. Тут уж дед Николай за меня вступился. Уложил он меня спать, да и спрашивает потихоньку: «Видел Черта?». «Видел» — а у самого подбородок трясется. «Ну, так и забудь что видел».
На другой день шел я в ту деревню. Прохожу мимо Кузьмы Афанасича дома. А там телега закрытая. Остановился я у того дома. Гляжу. А Кузьму Афанасича в тесовом гробу выносят. Бледного всего. Я так и обомлел. Рядом жена его убивается, детишки плачут. Знать, не просто так сам Черт ночью приходил.
Вот с той поры так и считают, что по дороге Черт ходит жизни забирать. А кто жизни лишиться хочет, те сами по той дороге уходят.
Дед Еремей закончил свой рассказ. К концу истории чай в моей кружке уже остыл. Дед, видя это, только хитро улыбнулся, а потом помрачнел.
— Вот видишь, Сашок, как опасно с нечистью заигрываться.
Тут наши мужики решили выяснить, что же это за Черт, и откуда он приходит. Как помню, рассказывал мне дед Николай, что Павел с лошадью пошел туда. Пошел туда он в четверг, а лошадь его одна прискакала в воскресенье. После того случая кто только туда не ходил, и ни одного вернувшегося. Дорогу ту окончательно забросили. Решили, что действительно по ней Сам ходит.
Но годы-то наши летели, люди поверье начали забывать. В Рогатом все спокойно стало. Я тогда еще молодым был. Лет в… 16. В твоем возрасте, в общем, был я. Дед Николай тогда мне и напомнил легенду и наказал никогда не ходить по той дороге. Помню, как задержался в деревне по очень важному делу, и домой мне пришлось возвращаться уже за полночь. Вот иду я по дороге в Рогатое и вижу… кто-то мне на встречу идет. А кто? Я и не разглядел. Решил тогда в кустах у развилки спрятаться. Засел и гляжу. Правда! Черт идет! Перекрестился я. «Чур меня!». Не помогает. Идет он. Весь мохнатый, с рогами и пятаком, точно у нашей свиньи. Идет вприпрыжку, улыбается. Язык высунул, ручонками машет, копытцами бряцает. Я, значит, сижу. Вздохнуть боюсь. А он возьми, да и остановись подле меня. Стоит, копытцем стукает, языком цокает. Думаю, все, пропал я. Сейчас заберет. Подумал, значит, Черт и пошел прямиком в Рогатое. Он пошел, а я за ним.
Я тогда всю «Богородицу» прочитал. Не помогло. Идет Черт по своей дороге. А я за ним не отстаю. Вот уж первые дома показались, а он все идет. А над нами… покров небесный красоты неописуемой. Все звездочки, будто свечек пламя горят. А сам небосвод темный-темный. Идем мы и любуемся. И тут меня как обухом шарахнуло. В какой же дом Черт зайдет? Уж не в наш ли? Крадусь я за Нечистым и молюсь, чтобы он в наш дом носа не сунул.
Да он и не думал. Остановился рогатый на середине деревне и стал смотреть на дома. Я тогда за колодцем схоронился. Гляжу, Черт себе дом выбирает. Глазенки его бегают, хвостик дрожит. Подумал-подумал Нечистый и пошел в дом плотника Кузьмы Афанасича.
Зашел, значит, а я подле колодца остался. Страх меня взял тогда жуткий. Думаю, что сейчас будет. Заберет ли Черт Кузьму Афанасича? Но к окну я побоялся подходить. Чувствую, уж долго он там, в избе, сидит. Неужто плотник Нечистого сразил? Нет.
Выходит он радостный. Хвостиком виляет, похрюкивает. И пошел Черт обратно по своей дороге. А я домой побежал. Ох уж и летел я, быстрее внуков Стрибожьих. Прибежал в избу, да так и упал на пол. Коленки подкашиваются, ноги не держат. Ну и давай я всем святым молиться. Стою пред образами, а самого так и бьет дрожь лютая. Тут уж тятька подскочил, да мамка. Давай они меня в чувство приводить и расспрашивать что да как. А я ни слова выговорить не могу. Они давай меня пытать. Тут уж дед Николай за меня вступился. Уложил он меня спать, да и спрашивает потихоньку: «Видел Черта?». «Видел» — а у самого подбородок трясется. «Ну, так и забудь что видел».
На другой день шел я в ту деревню. Прохожу мимо Кузьмы Афанасича дома. А там телега закрытая. Остановился я у того дома. Гляжу. А Кузьму Афанасича в тесовом гробу выносят. Бледного всего. Я так и обомлел. Рядом жена его убивается, детишки плачут. Знать, не просто так сам Черт ночью приходил.
Вот с той поры так и считают, что по дороге Черт ходит жизни забирать. А кто жизни лишиться хочет, те сами по той дороге уходят.
Дед Еремей закончил свой рассказ. К концу истории чай в моей кружке уже остыл. Дед, видя это, только хитро улыбнулся, а потом помрачнел.
— Вот видишь, Сашок, как опасно с нечистью заигрываться.
Страница
2 из 2
2 из 2
