На экране висел вниз головой молодой космонавт. Руки сцеплены на груди, он улыбался, отвешивал шутки в ответ на вопросы журналистов в ходе прямой трансляции. Позади мигали огоньки приборов, в кадре проплыла белая жилетка с нашивками и флагами разных стран — совместный подарок двух ЦУПов из обоих полушарий Земли…
Добавить в моё избранное
6 мин, 24 сек 12742
— Антон, значит вы хотите поспорить со старичком Эйнштейном? — за кадром спросил журналист.
— Нет, Альберта Германовича я трогать не собираюсь. Наоборот, очень надеюсь, что он прав.
— Да? А почему?
— Я полечу до Эпсилона Эридана с солидной долей скорости света. Может быть получится чуть больше половины. Мои умные друзья в белых халатах обещают до шестидесяти процентов. Но даже этого должно хватить, чтобы я стал самым молодым 60-ти летним стариком. Впереди порядка тридцати лет полета, если они не ошиблись, так что чуток хлебну релятивистички.
— Антон, а зачем вы летите? — спросил другой
— Знаете, я обещал зажечь для любимой звезду, — пошутил Антон. Раздались смешки журналистов. — На самом деле это проверка возможности таких полетов. Мы уже неплохо испытали этот принцип в пределах Солнечной системы. Перелетали между ближайшими планетами меньше чем за час. Мои коллеги добрались до Плутона на старой версии двигателя меньше чем за десять часов. Как он поведет себя на длительных экспедициях, вот в чем вопрос. Самым верным было бы отправить автономную роботизированную станцию. Но мы не знаем, что там и к чему готовить железку и какую программу делать. Проще отправить кого-то чуть более универсального.
— А что до звезды, слышал вы действительно устроите там фейерверк?
— Да на борту у меня есть одно устройство. Собственно, оно занимает добрую половину корабля. По прибытии я оставлю его у звезды, и оно даст вспышку. Сверхновую не обещаю, но лет за 5 до моего возвращения надеюсь на небольшой зубец на кривой светимости звезды. Это будет сигналом о начале путешествий человека за пределы дома. Жду, что к моему возвращению, ученые смогут еще чуть-чуть ускорить путешествия.
— Тридцать лет одиночества… Вам не страшно?
— Надеюсь я не буду бодрствовать все это время. Мой челнок упакован по самый небалуй всякими технологиями. Но думаю этот полет того стоит. Знаете, давайте я вам кое-что покажу?
Он оттолкнулся ногами от стенки и подплыл к камере, схватил ее и потащил к иллюминатору. В кадре показалась приборная панель, скотчем прилеплена фотография, где он обнялся с любимой. И вот объектив смотрел на границу света и тени на лунной поверхности. У серого горизонта висел маленький голубой шарик.
Перед телевизором со слезами и улыбкой сидела девушка Ира, крепко сжимала пульт. До сих пор она не верила, что Антон согласился на этот безумный полет. Последние полгода они вместе были всего несколько раз, и то он был выжат как лимон в ходе бесконечных подготовок и проверок. Она до последнего желала, чтобы перед полетом он заболел и в полет отправился дублер. Но пару дней назад ракета с ним оторвалась от земли и вывела экспериментальную посудину на орбиту, откуда та сама добралась до луны.
Картинка на экране сменилась. Орбитальный телескоп возле края лунного диска нашел вытянутый космический аппарат, нацеленный на другую звезду. Антон начал зачитывать контрольный лист, дежурный ЦУП подтверждал все параметры. С небольшими вспышками в стороны от бортов отстыковались мигающие точки маячков, по которым потом снимут параметры отлета. Проверка завершена, ЦУП начал обратный отсчет.
— Три… Два… Один…
— Пробиваю…
Передачу с борта заглушили помехи, корабль исчез, огоньки маяков как будто качнулись на волнах. Ира выключила трансляцию и не выдержала — со слезами уткнулась в подушку, годы ожидания побежали вперед.
В очередной раз после отлета наступил май. Возле фотографии любимого горела свеча, ветер играл со шторами, Ира любовалась закатом. Где-то чуть левее красного солнца летел к далекой звезде ее любимый. Сердцем чувствовала его и верила в его успех, верила, что дождется. Первые месяцы ей было тяжело и страшно — плакала по ночам. Ира ловила и искала любую информацию или новости о полете. Сидела и смотрела в бесконечное звёздное небо. Она молила, чтобы это оказалось сном.
Но в итоге научилась с этим жить. Она стала выдержаннее и спокойнее, больше не слушала пересуды, слухи и сплетни. Ира знала, что он вернется и подарит ей звезду, что они снова будут вместе. Шептания и косые взгляды уже не трогал, она дождется.
СМИ и доброжелатели донимали звонками, от которых с трудом отбивалась.
С ногами забралась на подоконник, мелкими глотками пила чай, мечтательно смотрела в темнеющее небо. Они будут вместе.
За окном снова май. Ира поставила в подсвечник у фотографии новую свечу и зажгла ее от еще горевшего огарка. Неспешно прошла к окну мимо стола с открытым альбомом, где остались счастливые мгновенья, на компьютере закончила проигрываться запись его отлета.
Перед окном шелестела реденькая верхушка молодого деревца. Усталый взгляд смотрел вдаль чуть левее заходящего солнца. По небу плыли рыжие от заката облака.
На лице черными тенями первые морщины. Вера ее по-прежнему сильна, если ученые не ошиблись он уже вот-вот должен подлететь к Эпсилону Эридана и зажечь звезду для нее.
— Нет, Альберта Германовича я трогать не собираюсь. Наоборот, очень надеюсь, что он прав.
— Да? А почему?
— Я полечу до Эпсилона Эридана с солидной долей скорости света. Может быть получится чуть больше половины. Мои умные друзья в белых халатах обещают до шестидесяти процентов. Но даже этого должно хватить, чтобы я стал самым молодым 60-ти летним стариком. Впереди порядка тридцати лет полета, если они не ошиблись, так что чуток хлебну релятивистички.
— Антон, а зачем вы летите? — спросил другой
— Знаете, я обещал зажечь для любимой звезду, — пошутил Антон. Раздались смешки журналистов. — На самом деле это проверка возможности таких полетов. Мы уже неплохо испытали этот принцип в пределах Солнечной системы. Перелетали между ближайшими планетами меньше чем за час. Мои коллеги добрались до Плутона на старой версии двигателя меньше чем за десять часов. Как он поведет себя на длительных экспедициях, вот в чем вопрос. Самым верным было бы отправить автономную роботизированную станцию. Но мы не знаем, что там и к чему готовить железку и какую программу делать. Проще отправить кого-то чуть более универсального.
— А что до звезды, слышал вы действительно устроите там фейерверк?
— Да на борту у меня есть одно устройство. Собственно, оно занимает добрую половину корабля. По прибытии я оставлю его у звезды, и оно даст вспышку. Сверхновую не обещаю, но лет за 5 до моего возвращения надеюсь на небольшой зубец на кривой светимости звезды. Это будет сигналом о начале путешествий человека за пределы дома. Жду, что к моему возвращению, ученые смогут еще чуть-чуть ускорить путешествия.
— Тридцать лет одиночества… Вам не страшно?
— Надеюсь я не буду бодрствовать все это время. Мой челнок упакован по самый небалуй всякими технологиями. Но думаю этот полет того стоит. Знаете, давайте я вам кое-что покажу?
Он оттолкнулся ногами от стенки и подплыл к камере, схватил ее и потащил к иллюминатору. В кадре показалась приборная панель, скотчем прилеплена фотография, где он обнялся с любимой. И вот объектив смотрел на границу света и тени на лунной поверхности. У серого горизонта висел маленький голубой шарик.
Перед телевизором со слезами и улыбкой сидела девушка Ира, крепко сжимала пульт. До сих пор она не верила, что Антон согласился на этот безумный полет. Последние полгода они вместе были всего несколько раз, и то он был выжат как лимон в ходе бесконечных подготовок и проверок. Она до последнего желала, чтобы перед полетом он заболел и в полет отправился дублер. Но пару дней назад ракета с ним оторвалась от земли и вывела экспериментальную посудину на орбиту, откуда та сама добралась до луны.
Картинка на экране сменилась. Орбитальный телескоп возле края лунного диска нашел вытянутый космический аппарат, нацеленный на другую звезду. Антон начал зачитывать контрольный лист, дежурный ЦУП подтверждал все параметры. С небольшими вспышками в стороны от бортов отстыковались мигающие точки маячков, по которым потом снимут параметры отлета. Проверка завершена, ЦУП начал обратный отсчет.
— Три… Два… Один…
— Пробиваю…
Передачу с борта заглушили помехи, корабль исчез, огоньки маяков как будто качнулись на волнах. Ира выключила трансляцию и не выдержала — со слезами уткнулась в подушку, годы ожидания побежали вперед.
В очередной раз после отлета наступил май. Возле фотографии любимого горела свеча, ветер играл со шторами, Ира любовалась закатом. Где-то чуть левее красного солнца летел к далекой звезде ее любимый. Сердцем чувствовала его и верила в его успех, верила, что дождется. Первые месяцы ей было тяжело и страшно — плакала по ночам. Ира ловила и искала любую информацию или новости о полете. Сидела и смотрела в бесконечное звёздное небо. Она молила, чтобы это оказалось сном.
Но в итоге научилась с этим жить. Она стала выдержаннее и спокойнее, больше не слушала пересуды, слухи и сплетни. Ира знала, что он вернется и подарит ей звезду, что они снова будут вместе. Шептания и косые взгляды уже не трогал, она дождется.
СМИ и доброжелатели донимали звонками, от которых с трудом отбивалась.
С ногами забралась на подоконник, мелкими глотками пила чай, мечтательно смотрела в темнеющее небо. Они будут вместе.
За окном снова май. Ира поставила в подсвечник у фотографии новую свечу и зажгла ее от еще горевшего огарка. Неспешно прошла к окну мимо стола с открытым альбомом, где остались счастливые мгновенья, на компьютере закончила проигрываться запись его отлета.
Перед окном шелестела реденькая верхушка молодого деревца. Усталый взгляд смотрел вдаль чуть левее заходящего солнца. По небу плыли рыжие от заката облака.
На лице черными тенями первые морщины. Вера ее по-прежнему сильна, если ученые не ошиблись он уже вот-вот должен подлететь к Эпсилону Эридана и зажечь звезду для нее.
Страница
1 из 2
1 из 2
