Змеи

От неприятных мыслей из уха ведьмы выскочила маленькая змея. Её хвост застрял в районе барабанной перепонки, однако, ловко подцепленная за голову, змея вскоре оказалась на свободе.

— Да ты даже не ядовитая, — вздохнула ведьма и бросила ужа на дощатый пол. Тот, радостно зашипев, юркнул под кровать. День Пелагеи не задался с самого утра, поэтому в её доме скопилось уже приличное количество змей. Открыв дверь, она выгнала их на улицу, а потом повернулась к лохани неудавшегося зелья, присела на корточки и предалась тоске.

Пелагея ощущала себя неудачницей. Да и с чего, скажите на милость, ей было собой гордиться? Адское варево, тщательно приготовляемое строго по рецепту, не желало проявлять свои колдовские свойства, оказываясь на проверку всего лишь зелёным зловонным супом. А тут ещё змеи! Почему-то у всех ведьм клана самозарождались ядовитые гадюки, кобры и даже порой анаконды проскакивали, а у Пелагеи в голове заводились лишь какие-то жалкие ужи. «Колдовская сила развита слабо», — печально гласило её личное дело в Дьявольском Университете.

А ведь в скором времени Пелагее предстояло сдать экзамен! Ведьма порядком нервничала. Она взяла книгу заклинаний и стала перечитывать рецепт зелья.

— Кожа с бедра тибетского дракона, перо дятла, осиные лапки, старая подошва… — бормотала она, — и ведь вроде всё положила как надо! Неужели придётся обманывать?

Обманывать Пелагее не хотелось. Она прекрасно знала, что за это ей может здорово влететь от старейшин. За прибегание к старинным шаманским методам повышения дьявольской силы могли даже исключить из Университета! Однако на сей раз цель определённо оправдывала средства, и Пелагея решилась. Выпроводив из избы ещё порцию отвратительно безвредных змеюшек, она накинула мантию и, осторожно озираясь по сторонам, вышла в лес. Ей предстоял нелёгкий путь в город, — туда, где живёт старый шаман. Именно от него Пелагея рассчитывала получить волшебное средство, должное развить в ней те настоящие ведьминские способности, от которых обычный вонючий суп становится адским зельем, а порождённые желчным разумом змеи прыскают ядом и убивают всё вокруг.

Путь был не близок и, когда Пелагея вышла из лесной чащи, она поняла, что устала. Солнце палило нещадно, ложась тяжёлым обжигающим булыжником на её укутанные в тёмную мантию плечи. Пелагея дошла до автобусной остановки и измождённо плюхнулась на лавку. Стоящие неподалёку дачницы смерили ведьму презрительным взглядом. «Что только молодёжь с собой не делает! Эмо, готы»… — зашептала одна женщина другой.

Автобуса пришлось ждать долго. Когда дребезжащее и ржавое рейсовое спасение дачников распахнуло свои скрипучие двери, измученная колдунья заняла свободное место в углу и решила незамедлительно уснуть.

— Посмотрите только, сидит! — едкий голос над левым ухом резко вырвал Пелагею из дремоты. — Нет бы место уступить!

Пелагея не без труда открыла глаза и уставилась в мутную реальность. Откуда голос? Попытки найти источник звукового раздражителя увенчались успехом: водянистые глаза необъятных размеров женщины недобро щурились над ехидно-издевательской улыбкой. Пелагея сонно молчала.

— Воды в рот набрала? — ехидная улыбка обнажила щель посередине.

— Да что Вы с ней разговариваете? Разве с этой молодёжью можно разговаривать? Да у них один музон в голове, да пьянки… Вон, спит-отсыпается! — зажужжал пожилой мужчина справа.

Пока Пелагея спала, салон автобуса наполнился людьми до отказа. Щедро делясь каплями пота, дачники и дачницы прижимали друг к другу потные плечи и дружно вспоминали правительство страны на каждой дорожной яме. Стояла неимоверная духота.

— Так и будешь сидеть? — наклонившись и вкрадчиво заглянув в глаза, строго спросила ведьму рыжеволосая женщина.

— А чего я должна делать? — Пелагея искренне изумилась. На автобусе она ехала впервые. Ведь не каждый день у вас возникает острая потребность отыскать в городе старого шамана.

— Молодая, постоять могла бы! — продолжала женщина.

Тут Пелагея уже окончательно проснулась и нашла в себе способность к возмущению. «Это я-то молодая? — подумала она. — Да ты доживи до моих ста восьмидесяти трёх лет!». Тут со всех сторон понеслось:

— А ведь у меня варикоз! По две смены пашешь-пашешь, варикоз уже вона какой! Посмотрите, какой… Пашешь-пашешь, растишь-воспитываешь детей, а они вона какие растут! Место не уступят больному человеку…

— Да что варикоз! У меня вон вросший ноготь аж почернел!

— Да что Ваш ноготь? Я таких в том году их одиннадцать штук удалил, да всё на ногах. А у меня ещё астма!

— Ага, астма, знаем мы твою астму. Пьёшь денно и нощно, а потом инвалидом прикидываешься. Эти вон… готы… и то наверное меньше синячат!

В этот момент пассажиры и пассажирки вспомнили о Пелагее и, будто по сигналу умолкнув, выжидающе уставились на неё. Источник всех бед и всеобщий враг народа по-прежнему занимала сидячее место.