Профиль

Когда он повернул голову ещё раз, то лицо слуги застыло в жуткой гримасе. А, может, просто так упала тень от керосиновой лампы?

— Дорогой! Полчаса уже прошло!

Через неделю Катрин уехала в гости к давней подруге, но Джо наотрез отказался покидать кабинет.

— Дорогая, ты же знаешь, мне нужно работать!

Он позвал доктора Элдона.

— Доктор, знаете, иногда мне кажется, что изображение на этой фотографии за мной следит.

— Вы слишком живо воспринимаете смерть слуги, — сказал психиатр. — Отпустите его, его больше нет с нами. Тем более, он же африканец! Одним больше, одним меньше.

Джо сжал кулаки, но промолчал. Он не считал, что африканцы чем-то хуже или лучше других людей.

— Эта фотография, она как живая. Каждый раз смотрю на неё, и нахожу что-то новое. То рука окажется в другом месте, то глаза открываются-закрываются…

— Профессор Джонсон! Как Ваш старый друг, я посоветую Вам отдохнуть от работы, она совсем сведёт с ума. Если это не поможет — сходите в церковь. Или приезжайте ко мне, у меня отличная клиника, там много таких же, как и Вы.

Доктор Элдон ушёл, а Джо засел за работу. Он периодически поглядывал на портрет слуги.

— В клинику! Они считают меня сумасшедшим! А, может, так оно и есть?

Он подошёл к фотографии, чтобы рассмотреть её лучше. Сзади что-то скрипнуло, и он повернулся. Сработала вспышка.

— Наверно, соседские дети балуются. Нет от них спасения!

Джо подошёл к фотоаппарату, но за чёрной занавесью никого не было. Обработал пластину парами ртути, потом поваренной солью. Когда, наконец, закончил все необходимые процедуры, посмотрел на фотографию.

— Фотография идеальна! У меня получилось! Я теперь могу сфотографировать нас с Катрин, чтобы запечатлеть на века!

Этой ночью он рано лёг спать. А проснулся, когда солнце высоко. Взглянул на часы — полдень.

— Давно я не спал так долго.

С трудом поднялся с постели. Тело ломило, поднялся жар, жуткая слабость.

Джо с трудом спустился вниз и попросил консьержа, чтобы тот послал посыльного за доктором Элдоном.

— Как же не хватает Катрин. Как же не хватает Патрика!

Доктор Элдон постучал в дверь.

— Здравствуйте, профессор, — сказал он, улыбаясь. — Я всегда рад Вас видеть, но это же не обозначает, что Вы должны для этого болеть. А я Вам говорил — нужно меньше работать и больше отдыхать.

Элдон поставил на стол, который покрыт пятнами серебра, несколько флаконов.

— Это снадобье нужно пить утром и вечером, это — в обед, перед едой, а это — каждые три часа. Через пару дней будете, как новенький! Ладно, Джо, я занят, меня ждут пациенты, приеду навестить через два дня.

Больные люди требуют к себе много внимания, но Джо остался один в четырёх стенах. Только он и болезнь. Ещё флакончики с лекарствами. И две фотографии. Слуга следил за каждым движением. Джо с трудом встал с постели. Он упал на колени — не было сил стоять на ногах. Он прополз несколько шагов. Цепляясь за стену, с трудом приподнялся и положил изображение Патрика лицом к столу.

— Хватит! — шептал он. — Хватит за мною следить.

Но тяжёлый взгляд не пропал. Он повернулся, и увидел своё фото. Хотел перевернуть и его, но вдруг потерял контроль над собой. Его руки сворачивали верёвку в узел, но он не мог сопротивляться командам подчинившего его разум. А потом оттолкнулся от табурета, и толстая верёвка стянула его горло.

Шевелиться чрезвычайно трудно. Каждое движение давалось с такими усилиями, как будто его кто-то посадил в чан с мёдом.

Он видел, как Катрин подошла к его телу. Она плакала.

— Зачем! Зачем ты меня бросил.

А потом она подошла к нему. Джо пытался протянуть руку, чтобы обнять её, но внутри фотографии двигаться очень трудно.

— Как живой! — крикнула Катрин, и слёзы потекли по щекам. — Джо, ты придумал-таки способ сделать живую фотографию, которая переживёт и наших детей, и наших внуков. Нужно будет и мне сфотографироваться, чтобы мой портрет висел рядом с твоим.

Он пытался сказать ей, что нельзя делать с помощью его фотоаппарата фотографию в анфас, что его аппарат переносит на бумагу душу. Но он не мог сказать ни одного звука — он всего лишь фотография!