Равновесие

— Это хорошо, матушка, хорошо… — сказал бомж, достал из одежд мутную бутылочку со спиртом и приложился к ней. — Могу — я, коли заплатишь.

— А это точно поможет?

— А как же, душа моя, — бомж спрятал бутылочку, крякнул, и метнулся к кошке. Та подпрыгнула, выгнула шею и громко заурчала. Бомж пнул ее, схватил одного из котят и стал душить. Кошка подпрыгнула, вцепилась нападавшему когтями в кисть. Бомж блеснул глазами, всрикнул, отшвырнул бездыханное тело котенка к забору, обтер руку о штаны и наклонился за следующей жертвой. Кошка мгновенно среагировала и прыгнула, целясь когтями в глаза бомжу. Но у нее ничего не получилось, ее противник резко выпрямился и сказал Веронике:

— Ты б матушка подержал эту бестию. Мешает мне. Тоже хочет видимо своего равновесия получить, раз у ней глаза нет, что ж и мне хочет его выцарапать?

— Она защищается, — тихо проговорила Вероника. — Да и как я ее удержу? У меня же аллергия.

— Понимаю, понимаю… — сказал бомж, и вдруг опустил тяжелый ботинок на хребет кошки. Внутри ее тела раздался тихий хруст и она больше не могло помешать убийце. Кошка молча открывала розовую пасть, и смотрела одним глазом, как бомж душит ее детей.

— Сволочь, что ж ты делаешь!? — вдруг раздался пронзительный крик. К бомжу бежала сгорбленная старуха в розовом халате, которая подкармливала кошку и ее детей. Старуха размахивала костылем как копьем. Бомж тянувший руки к последнему котенку резко обернулся, старуха бросила костыль и он вращаясь в воздухе полетел в убийцу и вонзился острым концом, с шипом прямо ему в лоб, между глаз. Получилось это совершенно случайно, старуха, на ходу, ойкнула от неожиданности. Бомж молча рухнул на землю.

— Вот ведь, сволочь! — тяжело отдуваясь сказала старуха испуганной Веронике. — Убил ведь, котят убил! Это они их едят, бомжи проклятые! Нет бы работали! Работы щас всякой много, па они кошек убивают и едят!

Бомж не двигался.

— Ишь, разлегся, сволочь, — не унималась старуха. Она подошла к бомжу, и легонько пнула его синеватой от вздувшихся вен ногой в зеленой стоптанной тапке. — Не двигается… Эк же я его приложила! Уж больно зда была. Сильно видать ему попало. Уж не помер ли? — старуха обратилась к Веронике: — Милая, глянь-ко, у меня уши-то плохо слышат, а очки я дома забыла. Уж не помер ли он?

Вероника зажала руками рот, что б не вскрикнуть от отвращения и, не обращая внимания на лужи, побежал не разбирая дороги прочь, между деревьев, на которых местный сумасшедший Петя, развешивает мертвых голубей.

Рано утром, пока все спят, Петя отстреливает голубей из самодельного дробовика, привязывает к их лапам веревки и развешивает на деревьях. Глаза его при этом светлы, выстрел точен, руки проворны. Что он при этом думает и чувствует для меня тайна. Я лишь могу сказать, что очень полезное это для меня занятие, я предпочитаю свежее мясо, а не подачки навязчивых старух, в виде завалявшейся колбасы и прочих прелестей. Лучше уж залезть на дерево и отведать свежей голубятины.

Зря я конечно про старух так… Ведь, именно благодаря старухе мне удалось выжить. Бомж и правда умер, возможно удар в лоб спровоцировал сердечный приступ, или еще что-то. Известное дело, здоровье у бомжей ни к черту. Точнее, оно у них не такое, как у простых обывателей. Некоторые вещи они могут переживать стойко, а от некоторых мрут как мухи.

Старухи я больше не видел во дворе, возможно, ее осудили. Наверняка много не дали, но все равно, — вряд ли я теперь с ней встречусь. Мне тоже уж недолго осталось — лишай для котов, все равно, что для людей СПИД. Мне б только дотянуть, дожить еще месяцев девять-десять. Мне б только дождаться, когда Вероника выйдет с коляской на улицу, улучить момент, запрыгнуть к ее сыну и потереться о него. Младенцу, надеюсь, этого будет достаточно, что бы заразиться…

А что вы думаете? Каждый по-своему представляет равновесие и справедливость.