Время одного Камня

С вершины холма я видела сияющий купол далекой церкви за десять километров отсюда и слышала звон колоколов. По утрам я ладонью впитывала последние градусы уходящего тепла, а вечером ложилась на заново нагретый солнцем Камень и лежала часами на самой вершине, под небом, размышляя.

По ночам мне стали сниться сны.

Мне снились разные истории. Они были яркие и запоминающиеся. Все вы знаете, какие: мои книги — это истории моего Камня. Поэтому я и стала историком, а потом — фантастом. Ведь Камень впитал в себя события едва ли не тысячи лет. Не знаю уж, сколько они живут. Жизнь у камней очень медленная. Они даже не успевают замечать нас, мельтешащих рядом. Вот я: знакома с Камнем больше семидесяти лет, а для него, быть может, это несколько мгновений.

Камни передвигаются, у них свои дела, свой разум, но мы этого никогда не заметим. Для них тысяча лет — как один день.

Я думаю, что время, как четвертое измерение, еще мало изучено. Плотность времени растений весной значительно превышает нашу, за счет чего растения отбирают у нас жизненную энергию, из-за чего весной умирает больше людей. Плотность времени камня, конечно, намного ниже нашей. Его время настолько прозрачно, что мы его не замечаем. Поэтому камни — энергетические доноры.

Наверняка, есть существа, для которых наш день — тысяча лет, и мы кажемся им камнями, а сами не в состоянии познать их существование в полноте. Познакомиться с человеком камень может, только если сильно проникнешься его сознанием, погрузишься в него. Вы заметили, что встреченные большие камни надолго остаются в памяти? Камень — это не бесформенная груда вещества, как мы его видим. Возможно, это только… отпечаток его пятимерного пальца на запотевшем окне нашей трехмерности.

Тогда впервые Камень показал мне мое будущее. В ту последнюю ночь перед отъездом мне снилось, будто я живу в этом месте в старости, что я знаменита, и ко мне съезжаются ученики. У меня нет своих детей, а Бог дал мне вас, так много детей на старости лет. А тогда все казалось лишь бессмысленным сном. Я смеялась над ним.

Феликсина качнула седой головой в белом платочке и повернула ладонь правой руки, тронутой дряхлостью, лежащей на столе, кверху. Жест был исчерпывающе понятным: вот, сбылось.

Все оживленно зашевелились. Некоторые смахнули слезу.

— А ваши пророчества, откровения, высказанные в фантастических рассказах, это тоже — Камень??? — спросил Трифиллий. — Неужели он знает будущее?

— Если он так далеко помнит прошлое, думаю, и предвидение будущего простирается дальше. Мы же можем предсказать, что у нас будет завтра. В основных чертах. А то, что в следующую минуту?… Например, я предсказываю, что Гудвин сейчас зацепится волосами за ветку винограда.

Высокий датчанин с копной рыжих волос действительно вставал со стула, не рассчитал и с размаху ткнулся лбом в свисающее рядом виноградное щупальце.

Все засмеялись.

— Камень меня не обманул, — продолжала Фелистина. — Через семьдесят лет он привел меня сюда, к себе, умирать. Старый домишко тот давным-давно сгорел. Мы построили новый, почти на том же месте. Вы же знаете: я в выборе места не участвовала. Это — чудо, подаренное мне Камнем через вас.

А теперь прошу, дорогие дети, о последнем одолжении, ради Любви. Отведите меня завтра умирать на мой Камень перед заходом солнца. Я хочу остыть вместе с ним. Пусть он послужит престолом, на котором я предстану Всевышнему. А после можете класть в гроб и везти в церковь, если хотите. Гроб стоит под моей кроватью. Не могу настаивать, ибо предвижу трудности, но если можно будет, похороните меня возле моего Камня. Ведь не каждый из людей удостаивается дружбой с существом, для которого время течет совсем иначе.

Феликсина опустила плечи и оперлась старыми иссохшими ручками о стол. Она устала. Жестом бабушка попросила увести себя в дом. Ей предстояло всю ночь и почти весь последующий день принимать учеников и давать им напутствие. Нужны были силы на последний подвиг.