Застывшие Чувства

— Так это твоя работа?

— Ну да. Стилизацию делал, специально в чаю вымачивал, «состарил». Сделал несколько копий. Надо сказать хорошо пошли после того, как оригинал Камерона ушел за 11 тысяч евро.

— А твои почем пошли?

— Немного дешевле.

— Улыбнулся Гоша.

— Любопытно. Неужели настоящий рисунок смог бы сохраниться за столько лет в морской воде?

— А что такого? Сохранились же письма, которые пассажиры писали прямо на борту. Вы говорили, у вас новости есть. Не расскажете?

— Только если тоже перестанешь выкать.

Мария передала в общих чертах оба разговора с Павлом Андреевичем. Гоша слушал молча, насупившись, отложив палитру и кисти. По его лицу было видно, что все слышанное воспринимается им близко к сердцу.

— Вот такое продолжение вышло у этой истории. Точнее говоря, предыстория.

— А что, мастера действительно залили расплавленным металлом?

— Кто же это может подтвердить? Разве что Павел Андреевич.

Гоша поднялся, отошел в угол и выудил из пачки лист средних размеров. На нем был изображен мужчина с бородой, чем-то напоминавший Льва Толстого и Григория Распутина.

— Это он?

— Кто он? — Мария подняла на Гошу вопросительный взгляд.

— Ну, этот Павел Андреевич. Это он? Похож?

— Нисколько. Тот совершенно иначе выглядел. А это кто?

— Тот, кто нам с Ларисой горы золотые сулил.

— Гоша опустился на стул и начал теребить угол листа.

— Значит он и правда не один. Поэтому все время говорил «мы».

— Выходит в памятнике душа мастера томится.

— Гоша как-то иронично хмыкнул.

— Я-то думал там дьявол… Надо же с этим что-то делать.

— Крушить памятник не выход.

— Мария не на шутку испугалась, что он втянет её в какую-то новую авантюру.

— Этим душу мастера не освободить, если она действительно там.

— Пойдемте чай пить, кажется, чайник уже кипит. Или кофе? — Гоша поднялся и бросил портрет на пол.

Чай был с душицей и почему-то отбросил Марию в воспоминания о деревне, куда она приезжала к бабушке на летние каникулы в оные времена. От этого стало уютно и грустно. «Господи, как это всё давно было-то».

— Я думаю, что они все давно знают об этом? — Вдруг выдал непонятную мысль Гоша.

— Извини, ты это о чём?

— Я всё про памятник думаю. Просто большинство людей не знает. Кто случайно узнал, тот не верит. А тот, кто поверил, тот уже влип. Вот как я. Ну а те, кто и знает, и верит, тот этот памятник стережёт.

— Зачем это? — Мария все больше удивлялась.

— Значит, есть корысть какая. Или сами когда-то попались, теперь хотят, чтобы другие попадались. Вон как быстро милиция приехала. Стерегут его, точно. И городские власти во всем этом замешаны.

— Ну, Гош! Это уж ты перегнул! Им-то уж какая тут корысть?

— Откуда мне знать! Есть барыш значит. Ты журналистка, вот и расследуй.

— Знаешь, теориями правительственных заговоров обычно страдают… — … придурки. Да, знаю. Что ж, согласен. Пусть я придурок, но что-то делать надо.

— Можно ничего не делать, просто отойти, пока ничего не случилось.

— Ничего? Они Ларису убили и нашего ребенка. Но «ничего не случилось», это всего лишь совпадение.

«О, как тут все запущено! Может, у него действительно крыша поехала».

— Знаешь. Я думаю, что это действительно легенда. Да, был мастер, влюблённый в дочь фабриканта. Да, вполне возможно, что он погиб при отливке этого самого злосчастного памятника или как-то иначе, но случайно. Никто его не убивал. Но молва сделала своё дело, и люди позже сочинили красивую историю о несбывшейся трагической любви. Как в камероновском «Титанике». Ведь в действительности ни Роуз, ни Джека не было.

— Как знать, как знать,… но, может ты и права. Кто же делал предложение мне? Или я спятил? Кто делал предложение тебе? Отчего ты так бежала?

— Я подумаю, что тут можно сделать. Поговорю с разными людьми. Не забывай, это всего лишь городская легенда… Мне, наверное, пора. Спасибо, Георгий.

Тем не менее, обдумав и взвесив все «за» и «против», Мария решила отказаться от второй статьи или хотя бы повременить с её написанием. «Никто же не запрещает мне пока собирать материал. Вдруг что-то ещё произойдет интересное, любопытное, я тогда, раз, и готовый сюжет выложу».

Через некоторое время Мария вновь оказалась в тех краях, словно бы по работе, и, не удержавшись, зашла в уютный и приветливый дом.

— Я не буду отвлекать тебя от работы, просто посижу немного в творческой обстановке.

— Для вдохновения?

— Да, для вдохновения.

— Пишешь?

— Пишу.

— Мария улыбнулась, осматривая Гошу каким-то иным взглядом. «А он не так и молод, как показался сначала.