Организм

Павел вздрогнул, словно его застали за подглядыванием, медленно пошел вдоль фасада, сближаясь с продавщицей. Та, не глядя на него, сказала:

— Я бы не расстроилась, если бы они перестали приезжать в мой магазин.

Павел остановился. Внезапно он почувствовал потребность все рассказать. Все, даже о приезде этих семей в поселок. Говорить, говорить, только бы вернуть прежнее нормальное состояние. Возможно, он хотел, чтобы его убедили в том, что ему померещился удар мальчика по булыжнику.

Конечно, он ничего не рассказал, только спросил:

— Григорьевна, скажите, пожалуйста. Вы слышали, как они звали мальчика?

Продавщица покосилась на него.

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

Павел пожал плечами, отвел взгляд.

— Да так… Он попрощался, пошел вдоль Центральной улицы.

2. Подозрения Павел, поворачивавший с шоссе на Тополиную, услышал звук приближавшегося автомобиля и оглянулся.

Это был «уазик» участкового.

Что за наваждение, подумал Павел, отходя на обочину и останавливаясь. Всего полчаса назад он подумывал, не встретиться ли с лейтенантом Седовым. Не то, чтобы в этом была срочная необходимость, просто Павел хотел вывести участкового на разговор о новых жителях. Учителю хотелось знать, что думает о странных семьях представитель органов правопорядка. Он ведь знает гораздо больше, нежели обычные жители поселка. Во всяком случае, должен знать больше.

Павел понимал, что не решится прийти к лейтенанту в кабинет, их встреча должна быть случайной. Такая «случайность» могла осуществиться нескоро, и учитель, оправдываясь перед собой, посчитал, что его желание — глупость.

Зачем ему это? Да, семьи выглядят странно, отличаются от жителей поселка, вызывают неприязнь. Но что с того? Стоит ли заниматься поисками неизвестно чего?

И все-таки внутри нарастало некое противление. Оно начинало терзать Павла, как будто нечто требовало от него действий. Он понимал, что основная причина смутного беспокойства — тот случай с мальчиком за магазином. Но будь это единственным пятном на чистой скатерти, подобное можно было игнорировать. Таких же пятен было множество.

И еще для этих мыслей у Павла была дополнительная причина, в чем он упорно не хотел себе признаться. Найдя себе трудно решаемую задачку, он отправил в тень другую проблему — то, что он разведен и подолгу не видит дочь. И то, что он, по сути, одинокий мужчина.

Седов притормозил рядом, хотя Павел не рассчитывал, что тот остановится. Учитель собирался поприветствовать лейтенанта кивком и двинуться следом за машиной.

— Гуляете?

Седов высунулся из машины, протягивая руку, и Павел пожал ее.

— Решил пройтись.

— Подвезти?

— Нет, спасибо. Мне ходу всего минут десять.

Лейтенант помедлил, заглушил двигатель, выбрался на обочину. Достал платок и вытер влажный лоб.

— Духотень. Давно такого лета не было. По такой погоде гулять не больно-то приятно, а?

Павел пожал плечами.

— Я привык. Не сидеть же весь вечер дома?

Седов улыбнулся.

— Точно.

Он был моложе учителя лет на пятнадцать и обращался к нему на «вы», хотя Павел чувствовал: Седов, так сказать, мент по призванию, вряд ли уважает мужчин такой профессии, как учитель.

Они еще немного поговорили о погоде, посетовали, что земле давно нужна вода, перешли на тему, что Велич в такую жару выглядит еще более вымершим, нежели обычно, и разговор незаметно коснулся новых жителей.

Павел почувствовал, что лейтенанту эта тема почему-то небезразлична.

— Вы не знаете, откуда они приехали? — спросил учитель.

Седов пожал плечами.

— Чума их разберет, — и, как бы оправдываясь, сказал.

— Не звонить же мне в ФСБ, чтобы они там покопались в их прошлом? У меня на них ничего нет.

Ого, подумал Павел. Неожиданные рассуждения участкового вынудили учителя решиться на откровенность. Теперь он почему-то не думал, что покажется Седову одним из тех в поселке, кто из-за избытка свободного времени постоянно обмениваются сплетнями. Кроме того, Павлу очень хотелось поделиться хоть с кем-то тем, что он видел.

На всякий случай он попросил:

— Лейтенант, я вам кое-что расскажу, только пусть это останется между нами. Договорились?

— Не вопрос.

Спустя две минуты любопытство Седова сменилось недоверчивостью. Он смотрел на учителя с приоткрытым ртом, и Павел подумал, что лейтенант сомневается: не шутка ли услышанное?

— Признайтесь, вы мне не очень-то поверили, так?

Седов криво улыбнулся.

— Почему? В общем… Почему нет?

Его слова Павла не убедили.

— Но я это сам видел.

На этот раз Седов промолчал. Он огляделся по сторонам, посмотрел на учителя.