Организм

Он сможет собой гордиться.

Федорович приблизился к входной двери, спрашивая себя: почему так тихо? Почему в доме не слышно ни телевизора, ни радио? Почему перед домом не играют дети? Неужели в такую погоду можно высидеть дома?

Он постучал, выдержал паузу, постучал.

Ему никто не открыл.

Федорович недоуменно огляделся. Неужели никого нет дома? Отправились всем семейством в лес на прогулку? Это выглядело вполне естественным, и Федорович разочарованно покосился на зашторенное окно фасада.

Он решил, что на всякий случай заглянет в другой дом, но сначала опять постучал. На этот раз сильней, уверенней.

Старик уже поворачивался, когда дверь распахнулась. Федорович вздрогнул, едва не выронив корзину. На него смотрел глава семейства, просто смотрел, не говоря ни слова.

Федорович, запинаясь, приветствовал его.

— Я тут… за грибами ходил и… думаю, угощу… детишкам полезно… Мужчина молчал, глядя старику в глаза. Тот смутился еще сильней. На него смотрели так, как на человека, заговорившего с кем-нибудь на автобусной остановке ради того, чтобы скоротать время. Его терпят, не прерывают, но почти не слушают.

— Куда вам… грибочков положить?

Не дождавшись ответа, полез в карман десятки раз штопаного пиджака, вытянул целлофановый пакет, суетливо развернул его.

— Да ничего, я сюда вам положу. Вот.

Ему пришлось опуститься на корточки, поставить корзину на крыльцо, чтобы освободить обе руки. Пока старик неуклюже заполнял пакет лисичками, он что-то говорил, но сам не понимал смысл сказанного. В какой-то момент он заметил, что за мужчиной стоит девочка, за девочкой — женщина. И она… Федорович вздрогнул, такое странное нахлынуло ощущение, с трудом разогнулся, протянул пакет с грибами. Хозяин дома не пошевелился, чтобы принять пакет. Федорович виновато улыбнулся, положил пакет возле дверного косяка, попятился.

— Вы уж извините… за беспокойство. А грибочки хорошие.

Он повернулся и засеменил прочь. Не доходя до кустарника, он не выдержал и оглянулся. Мужчина по-прежнему стоял на пороге, так и не притронувшись к пакету с грибами. И… у дальнего дома тоже стоял мужчина, а рядом девочка.

В этот момент Федорович испытал сильное правдоподобное чувство, что всего минуту назад его хотели убить!

Пустырь оказался позади, абсурдное ощущение ослабло, после чего исчезло вовсе. Все же неприятный осадок остался, и Федорович решил, что больше никогда не пройдет мимо этих домов.

Когда старик миновал первые жилые дома, он покачал головой, наконец, осознав, что именно привлекло его внимание в жене хозяина.

— Да ведь она же беременна, — пробормотал старик.

Спустя полчаса Федорович пришел домой и рассказал новость жене, умолчав о своих ощущениях.

Его жена тут же позвонила своей лучшей подруге.

Через два звонка новость дошла до матери Павла.

Павел сидел на застекленной веранде в своей излюбленной кресло-качалке. Маленькими глотками он потягивал питьевой йогурт и смотрел на пустынную Тополиную улицу.

Его мысли по-прежнему витали вокруг новых жителей Велича.

Сегодня он не пошел на прогулку — почему-то не возникло желания. Его уже начинало беспокоить собственное наваждение. В последние дни каждая прогулка завершалась продолжительным наблюдением за домами на пустыре. Павел даже достал с чердака старый отцовский бинокль: вдруг он что-то рассмотрит в окнах?

На веранду вышла мать и рассказала о беременности Джины. В ее голосе не было удивления, скорее энтузиазм женщины, понимающей, что беременность — это всегда благо.

Сначала это показалось Павлу мелочью в сравнение с последней новостью, что семьи почему-то перестали покупать в Величе продукты. Но потом Павел даже привстал из кресло-качалки. Он вспомнил, что всего две недели назад видел Джину, и она была без «живота»!

Он покачал головой.

— Этот Федорович, наверное, был здорово датый.

В эту ночь Павел долго не мог заснуть.

Павел вышел из магазина к старому отцовскому мопеду, вытер рукавом рубахи вспотевший лоб, тихо выругался.

И что он здесь делает?

Сейчас Велич стал чем-то далеким, хотя до него было всего двадцать километров. Правда, мопед казался ненадежным средством, чтобы спокойно преодолеть это расстояние.

Что же он хочет здесь найти? Вот уж действительно — человек сам создает себе проблемы. Павел вспомнил про Дон Кихота и понял, что между ними сейчас много общего. В каком-то смысле Павел уже второй день сражается с ветряными мельницами.

Вместо того чтобы нормально провести выходные: убрать в доме, позагорать на заднем дворе, вечером потренироваться и посмотреть какой-нибудь фильм, он играет в частного детектива. Вчера он посетил три деревеньки, ближайшие к Величу, сегодня — еще две.