Художник

Все эти многодневные голодные работы очень сильно бьют по состоянию организма. И даже сон не приносит успокоения.

Я рассказываю о своих экспериментах с видениями. Она говорит что это лишь малая часть всего того, чему я могу научиться. Говорит, что никто обычно не старается развить дар дальше. Я иду варить кофе и готовить. На этот раз она не пропадает. Мы долго разговариваем. Обмениваемся вопросами. В основном спрашиваю я. Она не стремится обьяснять, но я и не требую. Многое знать мне и не обязательно.

Она уйдет лишь к вечеру. А я так и не решусь узнать ее имя.

Я продолжаю проверять возможности управления. Через неделю мне удается частично изменить объект. Получилось немного некрасиво, но в общем не плохо.

Вскоре у меня получается создать первую свечу. Пламя странного цвета. Я проверяю его рукой. Слабый ожег-продолжаем далее.

Чем больше возможностей управления я открываю — тем сильнее получается воздействовать на видение. Неточности теперь равняются в самом начале, еще до начала изображения. Чувствую себя жуликом.

Вспоминая старые картины, удается вытягивать их образы в образ новый. Работы усложняются. Своеобразный переход из качества в еще более лучшее качество.

От долгих сложных работ болит голова. Скоро полная луна, и придется прекратить практику. За одно и прогуляюсь по городу. Давно я просто не гулял… Есть такие уголки города, куда ты приходишь нечасто. Ты про них знаешь, но почему- то обычно вычеркиваешь эти места из маршрута. Они меняются, обживаются, отстраиваются или разрушаются. Бывает ты попадаешь туда и просто не узнаешь его. По твоей внутренней старой карте там, к примеру, должен быть магазин, площадка или малоквартирные дома. Ты приходишь туда, но видишь новенькую высотку или чистый пустырь, подготовленный к строительству… Все меняется. В лучшую или худшую сторону. Места, что раньше привлекали, теперь могут отталкивать своей чуждостью, новизной. Прогресс сносит все твои памятные места и застраивает их ресторанчиками и кафешками, которые в свою очередь в последствии тоже станут чьими-то памятными местами, и тоже когда-нибудь будут снесены… Новый шаг… Потеря пути, поворот чуть в сторону от привычного строя жизни, смена приоритетов, поиск… Гнетущее, депрессивное состояние. Словно неприякаянная душа слоняешься, ищешь цель, дело, общения… Бороться с этим в одиночку… устаешь. Это изматывает. Ты начинаешь еле заметно сдавать, по немногу скатываясь в бездну безумия. Потеря концентрации, спокойствия, отрешенности… Неясная паранойа, с каждым днем лишь усиливающаяся. Пытаешься найти истину в пустоте. Уйти от мрачных мыслей, из тьмы мира, что рисует тебе подсознание. Стараешься выбраться, хватаясь за острые края расколовшегося щита-мировозрения, что помогал тебе не обращать внимания на суету мира.

Но это невозможно. Путь ведет дальше, по бесконечной лестнице жизни. Ведет на новую ступень, на новую позицию. И тут темнее, чем на прошлой позиции. Еще часть цветов изчезнет без следа. В конце концов останутся лишь оттенки серого. Эта лестница ведет в черно-белый мир. В этом мире — наиболее реальном — нечего прятать. Невозможно прятать. Отсутствие цветов не позволяет скрывать истину в ярких красках тупоголовой радости. Все вещи представляют собой то, чем являются.

Еще не раз ты задержишься. Возведешь новый барьер, броню, быть может даже крепче прошлой. Постараешься удержаться, устоять. Но не остановишься. Не сможешь. Как бы ты не старался — любое твое сомнение, задержка, раздумие будет расшатывать твой мир, точить его ветрами, грызть ржавчиной, истощать. Неумолимо движешься вниз. К твоему подсознательному идеальному миру, который так долго ищешь. Идешь в черно-белый город.

Чем больше времени ты посвещаешь размышлениям — тем больше накапливается противоречий. Ужасно, когда нет собеседника, которому ты бы мог изложить свои мысли. «В споре рождается истина.» — так говорят. В размышлении же порой рождаются ужасные вещи.

Нельзя становиться рабом собственных мыслей, зацикливаться на одном варианте, не принимая другие. Даже будучи на сто процентов уверенным в своей правоте, нужно предполагать возможность существования еще одного, сто первого процента, что может оказаться единственно истиным.

Я размышляю о многом. Объектом размышлений может стать что угодно, от случайного прохожего вплоть до вариантов действий при аппокалипсисе. Мысли не покидают меня, лишь затихают иногда, когда я чем-то увлекусь. Но лишь затихают.

В сумбуре мыслей сложно прислушаться к чему-то одному. Хаос, безумный хоровод из обрывков предложений. Его нельзя точно записать, нельзя пересказать полностью передав всю информацию. Он не запоминается и не забывается. Откладываясь в глубинах подсознания, он накапливается, изменяется чтобы когда нибудь развернуться и показаться во всей красе, став неожиданностью даже для тебя самого. Рано или поздно все эти мысли будут озвучены и услышаны.