Добавить в моё избранное
24 мин, 11 сек 13779
Именно таким образом я пыталась успокоить свое взбесившееся любопытство, которое уже второй день беспардонным образом игнорируют. С трудом добравшись до своей спальни, я моментально провалилась в сон под мерные удары ошалевшего проклятия о подвальную дверь.
Следующие несколько дней спектакль повторялся. Башня стонала, шумела и всячески выказывала свое неодобрения столь частыми визитами гостей. Тварь в подвале обнаглела настолько, что я уже не на шутку начала беспокоиться о сохранности удерживающей ее преграды. Незнакомец же неизменно появлялся у моей двери каждый вечер, исчезая в спальне, как только я пыталась узнать хоть что-нибудь о нем. Помимо прочего, в его поведении я стала замечать все больше странностей. Если он появлялся в черном балахоне, то наши разговоры сводились к минимуму и мы просто сидели возме камина, наслаждаясь тишиной, разрываемой уже истеричным подвыванием из подвала и безмолвным обществом друг друга. Таким он мне нравился гораздо больше, нежели когда приходил в сером и засыпал меня вопросами, на которые я не могла или не хотела отвечать. Сам же он старательно избегал тем связанных с его именем, целью таких частых визитов и странным интересом ко мне и этой башне.
Пару раз по ночам я просыпалась от тихого скрипа соседней двери, но страх встретиться лицом к лицу с этим странным незнакомцем в полной темноте пересиливал мое неуемное любопытство и я оставалась в постели гадать, чем же он занимается посреди ночи. Лишь однажды я осмелилась тихо прокрасться к двери и чуть не умерла от разрыва сердца, когда прямо напротив обнаружила завернутого в черный балахон гостя. Он пристально разглядывал меня, а его чернильно-черные глаза сверкали в бледном свете луны, освещающем мою комнату. Напряженная тишина, казалось, длилась целую вечность. Внезапно мужчина провел ледяной ладонью по моей щеке — столько интимности и сожаления было в этом жесте, что сердце болезненно сжалось, стряхивая с себя трехлетнюю пыль.
Хотя на месте соприкосновения кожа нестерпимо горела, я неотрывно следила за его взглядом, издали, наверняка напоминая загипнотизированного удавом кролика. Пара светлых прядей упала на лицо мужчины, на несколько мгновений разрывая зрительный контакт. Но этих секунд хватило мне, чтобы отскочить к кровати и выхватить свой стилет. Привычным движением убрав со лба волосы, мужчина кивнул и скрылся в темноте коридора. А я осталась абсолютно одна в комнате, пытаясь унять бешеный стук сердца и судорожно вытирая мокрые ладони о ближайшее покрывало.
Следующим вечером, ожидая уже привычного стука в дверь, я подбирала варианты развития событий и тот уровень общения, на который переходят обычно после таких неловких ситуаций. Но мой гость снова удивил меня, ведя абсолютно непринужденный разговор за чашкой чая, так как пришел снова в сером и делая вид, что вчерашней ночью не произошло ничего необычного.
Сегодня же вечером случилось еще одно нестандартное происшествие. Он пришел в черном и я по уже заведенной традиции, прошла в гостиную и налила нам чаю, устроившись в одном из кресел возле камина. Мы молчали, когда спустя буквально несколько минут, он повернулся ко мне:
— Ты ведь не знаешь, что обитает в твоем подвале? — резкий переход на ты и такой неожиданный вопрос поставили меня в тупик.
— Ээээ-замешательство, отразившееся на моем лице сказало все без слов.
— И тебе совсем неинтересно узнать, что скрывается за той дверью? — он пристально смотрел на меня, не отрывая взгляда потемневших глаз. Такое необычное внимание еще сильнее насторожило меня, заставив отвести глаза.
— Я не могу этого сделать. И даже если бы и могла, инстинкт самосохранения подсказывает мне держаться подальше от этой двери — незнакомец улыбнулся и от этой странной улыбки у меня засосало под ложечкой.
— Я так и думал. Спокойных снов, миледи — он поднялся и вышел из комнаты, оставляя меня с дрожащими от страха руками. Раньше я не задумывалась о том, почему он не улыбается. Теперь же я мечтала, чтобы он больше этого не делал в моем присутствии.
Ночь была беспокойной, я металась по кровати, пытаясь вырваться из липких кошмаров, словно паутина окутавших мое сознание. Из сна в сон меня преследовали непроницаемо-черные глаза и кованая железная дверь, видневшаяся в глубине подвала. Раз за разом я оказывалась на лестнице, ведущей к этой двери и изо всех сил пыталась выбраться, но мои ноги словно жили отдельной жизнью, ступенька за ступенькой, приближая меня к сотрясаемой глухими ударами, двери. Сон прервался также внезапно, как и начался. Я резко села на кровати, с трудом восстанавливая дыхание. Через пару минут, я поняла, что чего-то не хватает. В башне стояла гробовая тишина — ни скрипа половиц, ни позвякивания доспехов и самое главное, из подвала не доносилось ни звука.
Я нащупала под подушкой стилет и аккуратно, стараясь не шуметь вышла из спальни. Такой тишины в этом месте я не слышала ни разу, она была непроницаемой, словно густая вата.
Следующие несколько дней спектакль повторялся. Башня стонала, шумела и всячески выказывала свое неодобрения столь частыми визитами гостей. Тварь в подвале обнаглела настолько, что я уже не на шутку начала беспокоиться о сохранности удерживающей ее преграды. Незнакомец же неизменно появлялся у моей двери каждый вечер, исчезая в спальне, как только я пыталась узнать хоть что-нибудь о нем. Помимо прочего, в его поведении я стала замечать все больше странностей. Если он появлялся в черном балахоне, то наши разговоры сводились к минимуму и мы просто сидели возме камина, наслаждаясь тишиной, разрываемой уже истеричным подвыванием из подвала и безмолвным обществом друг друга. Таким он мне нравился гораздо больше, нежели когда приходил в сером и засыпал меня вопросами, на которые я не могла или не хотела отвечать. Сам же он старательно избегал тем связанных с его именем, целью таких частых визитов и странным интересом ко мне и этой башне.
Пару раз по ночам я просыпалась от тихого скрипа соседней двери, но страх встретиться лицом к лицу с этим странным незнакомцем в полной темноте пересиливал мое неуемное любопытство и я оставалась в постели гадать, чем же он занимается посреди ночи. Лишь однажды я осмелилась тихо прокрасться к двери и чуть не умерла от разрыва сердца, когда прямо напротив обнаружила завернутого в черный балахон гостя. Он пристально разглядывал меня, а его чернильно-черные глаза сверкали в бледном свете луны, освещающем мою комнату. Напряженная тишина, казалось, длилась целую вечность. Внезапно мужчина провел ледяной ладонью по моей щеке — столько интимности и сожаления было в этом жесте, что сердце болезненно сжалось, стряхивая с себя трехлетнюю пыль.
Хотя на месте соприкосновения кожа нестерпимо горела, я неотрывно следила за его взглядом, издали, наверняка напоминая загипнотизированного удавом кролика. Пара светлых прядей упала на лицо мужчины, на несколько мгновений разрывая зрительный контакт. Но этих секунд хватило мне, чтобы отскочить к кровати и выхватить свой стилет. Привычным движением убрав со лба волосы, мужчина кивнул и скрылся в темноте коридора. А я осталась абсолютно одна в комнате, пытаясь унять бешеный стук сердца и судорожно вытирая мокрые ладони о ближайшее покрывало.
Следующим вечером, ожидая уже привычного стука в дверь, я подбирала варианты развития событий и тот уровень общения, на который переходят обычно после таких неловких ситуаций. Но мой гость снова удивил меня, ведя абсолютно непринужденный разговор за чашкой чая, так как пришел снова в сером и делая вид, что вчерашней ночью не произошло ничего необычного.
Сегодня же вечером случилось еще одно нестандартное происшествие. Он пришел в черном и я по уже заведенной традиции, прошла в гостиную и налила нам чаю, устроившись в одном из кресел возле камина. Мы молчали, когда спустя буквально несколько минут, он повернулся ко мне:
— Ты ведь не знаешь, что обитает в твоем подвале? — резкий переход на ты и такой неожиданный вопрос поставили меня в тупик.
— Ээээ-замешательство, отразившееся на моем лице сказало все без слов.
— И тебе совсем неинтересно узнать, что скрывается за той дверью? — он пристально смотрел на меня, не отрывая взгляда потемневших глаз. Такое необычное внимание еще сильнее насторожило меня, заставив отвести глаза.
— Я не могу этого сделать. И даже если бы и могла, инстинкт самосохранения подсказывает мне держаться подальше от этой двери — незнакомец улыбнулся и от этой странной улыбки у меня засосало под ложечкой.
— Я так и думал. Спокойных снов, миледи — он поднялся и вышел из комнаты, оставляя меня с дрожащими от страха руками. Раньше я не задумывалась о том, почему он не улыбается. Теперь же я мечтала, чтобы он больше этого не делал в моем присутствии.
Ночь была беспокойной, я металась по кровати, пытаясь вырваться из липких кошмаров, словно паутина окутавших мое сознание. Из сна в сон меня преследовали непроницаемо-черные глаза и кованая железная дверь, видневшаяся в глубине подвала. Раз за разом я оказывалась на лестнице, ведущей к этой двери и изо всех сил пыталась выбраться, но мои ноги словно жили отдельной жизнью, ступенька за ступенькой, приближая меня к сотрясаемой глухими ударами, двери. Сон прервался также внезапно, как и начался. Я резко села на кровати, с трудом восстанавливая дыхание. Через пару минут, я поняла, что чего-то не хватает. В башне стояла гробовая тишина — ни скрипа половиц, ни позвякивания доспехов и самое главное, из подвала не доносилось ни звука.
Я нащупала под подушкой стилет и аккуратно, стараясь не шуметь вышла из спальни. Такой тишины в этом месте я не слышала ни разу, она была непроницаемой, словно густая вата.
Страница
6 из 8
6 из 8
