Мишка был в прекрасном расположении духа, несмотря на промозглый осенний вечер. И было чему радоваться: дружка армейского встретил, и появилась возможность денег по-легкому заработать.
Добавить в моё избранное
23 мин, 55 сек 1788
Вообще, после службы Мишкина жизнь пошла вразнос, как сорвавшееся с оси колесо по бугристому склону холма. После демобилизации Михаил успел два раза побывать за решёткой, и всё по глупости. И вот, после недавнего освобождения, решил поехать в Москву, чтобы устроиться разнорабочим на стройку. Один его знакомый рассказывал, что платят там очень даже неплохо. Он же дал ему телефон общежития, где можно было найти недорогой ночлег.
Мишка приехал в первопрестольную, устроился в общаге, больше напоминавшей восточный базар или стоянку кочевников. Однако, на хорошую работу устроиться так и не удалось, и приходилось перебиваться разовыми заработками. Во время одной из таких подработок, когда Миша таскал на себе пластиковые щиты с рекламой какой-то сауны, вышагивая туда-сюда у одного из вокзалов, к нему подошел упитанный мужичок в черной куртке. Подошел, встал, и принялся пристально всматриваться в лицо Михаила. Тот вручил ему рекламную листовку, и зашагал дальше. Описав круг по привокзальной площади, он снова наткнулся на странного толстяка. Тот с хитрой ухмылкой смотрел ему в лицо.
Мишка не выдержал:
― Слышь, мужик, чего вытаращился? Не в зоопарке, а я — не пингвин.
― Ну, точно — Мишка! Миха, ты чего — не узнал? Это я, Алик. Ну вспомни, армия… ― Алик? Ну, как же — теперь узнал, ― Михаил улыбнулся армейскому другу, и приветственно протянул руку.
Конечно, это самое «узнал», было скорее данью вежливости. Время будто слегка приплюснуло Алика к земле, и нагрузило парой десятков килограмм лишней плоти. Последний раз Мишка видел Алика поджарым, шустрым парнем, который благодаря своей предприимчивой натуре, заведовал в их роте каптёркой. То есть ведал распределением некоторых материальных благ среди сослуживцев. Богатая должность. Теперь же о том молодом проныре, напоминала разве что манера разговора, и привычка смешно гримасничать, слушая собеседника.
Друзья пошли в привокзальное кафе, выпили, разговорились. Когда Алик узнал, что Михаил уже дважды успел побывать в местах лишения свободы, он сразу приободрился. После нескольких наводящих вопросов, он раскрыл перед Мишкой свои планы, и пригласил его поучаствовать в одной криминальной затее. Его не смутило даже то, что оба раза Михаил сидел по глупости, благодаря лишь своему вспыльчивому характеру, а никак не криминальным наклонностям.
Оказалось, что друг Алика, живущий в Москве, узнал, что на днях в филиал его фирмы, находящийся в родном городе Алика, привезут деньги для выплаты сотрудникам за три месяца. Работников в филиале насчитывалось никак не меньше двух тысяч человек, посему сумма должна быть очень внушительной.
Друг Алика знает день, и даже час, когда деньги должны привезти в кассу фабрики. Сам Альберт уже посетил фабричную контору, и убедился, что охрана там чисто символическая: сторожа пенсионеры. Осталось найти пару решительных ребят, которых в городке никто не знает. Одного нашел компаньон Алика, одного — он сам. Но, буквально вчера, того, второго, поймали на какой-то краже. Алик уже думал, что все придется отменить, как вдруг удача явилась ему в лице старого армейского товарища.
Они какое-то время поторговались по поводу суммы вознаграждения. Михаил знал, что предложенную Аликом сумму можно умножить на шесть, и то ему будет не в убыток. Даже во время демобилизации, когда все везли домой парадную форму и пёстрые фотоальбомы, этот хват увез два мешка макарон и бухту теплой портяночной материи. Но Мишка торговался больше для приличия. А так как деньги ему уж очень были нужны, то друзья очень скоро ударили по рукам, и приступили к обсуждению деталей операции.
И вот, спустя неделю, Мишка вышел из электрички на нужной станции, где его встретил Алик на зелёной «девятке». На ней он, собственно, и зарабатывал, до сей поры, извозом. Друзья покинули вокзальную площадь, и принялись петлять по темным, ухабистым улицам.
― Молодец, Мишаня, все сделал, как договаривались. Сейчас я тебя отвезу в твое временное жилье. А завтра тебе надо будет посетить фабричную контору. Скажешь, что ищешь работу. А там и осмотришь все на месте: где охрана, где касса, и все, что нужно для дела.
― Да не трясись ты, Алик. Утро вечера мудреней! А сейчас мне бы выспаться — с ног валюсь. Как хата, нормальная?
― Ну, как тебе сказать, условия скорее походные. Частный сектор, деревянный домик. Принадлежит одному алкашу знакомому, он сейчас в психушке от «белки» лечится. Домик уже два года пустой стоит. Как его жена там перепилась до смерти, так он туда больше ни ногой. Все у собутыльников кантовался, пока желтые кресты вокруг него хороводы не стали водить. Теперь за забором таблетки глотает, а я у него ключи позаимствовал.
― Так может, лучше было на вокзале заночевать?
― Ну, знаешь, друг, я тебе отель в пять звезд и не обещал. Хата, конечно, так себе, зато живи в ней хоть месяц, вряд ли кто заметит. Улица тихая, половина домов вообще сгорело недавно.
Мишка приехал в первопрестольную, устроился в общаге, больше напоминавшей восточный базар или стоянку кочевников. Однако, на хорошую работу устроиться так и не удалось, и приходилось перебиваться разовыми заработками. Во время одной из таких подработок, когда Миша таскал на себе пластиковые щиты с рекламой какой-то сауны, вышагивая туда-сюда у одного из вокзалов, к нему подошел упитанный мужичок в черной куртке. Подошел, встал, и принялся пристально всматриваться в лицо Михаила. Тот вручил ему рекламную листовку, и зашагал дальше. Описав круг по привокзальной площади, он снова наткнулся на странного толстяка. Тот с хитрой ухмылкой смотрел ему в лицо.
Мишка не выдержал:
― Слышь, мужик, чего вытаращился? Не в зоопарке, а я — не пингвин.
― Ну, точно — Мишка! Миха, ты чего — не узнал? Это я, Алик. Ну вспомни, армия… ― Алик? Ну, как же — теперь узнал, ― Михаил улыбнулся армейскому другу, и приветственно протянул руку.
Конечно, это самое «узнал», было скорее данью вежливости. Время будто слегка приплюснуло Алика к земле, и нагрузило парой десятков килограмм лишней плоти. Последний раз Мишка видел Алика поджарым, шустрым парнем, который благодаря своей предприимчивой натуре, заведовал в их роте каптёркой. То есть ведал распределением некоторых материальных благ среди сослуживцев. Богатая должность. Теперь же о том молодом проныре, напоминала разве что манера разговора, и привычка смешно гримасничать, слушая собеседника.
Друзья пошли в привокзальное кафе, выпили, разговорились. Когда Алик узнал, что Михаил уже дважды успел побывать в местах лишения свободы, он сразу приободрился. После нескольких наводящих вопросов, он раскрыл перед Мишкой свои планы, и пригласил его поучаствовать в одной криминальной затее. Его не смутило даже то, что оба раза Михаил сидел по глупости, благодаря лишь своему вспыльчивому характеру, а никак не криминальным наклонностям.
Оказалось, что друг Алика, живущий в Москве, узнал, что на днях в филиал его фирмы, находящийся в родном городе Алика, привезут деньги для выплаты сотрудникам за три месяца. Работников в филиале насчитывалось никак не меньше двух тысяч человек, посему сумма должна быть очень внушительной.
Друг Алика знает день, и даже час, когда деньги должны привезти в кассу фабрики. Сам Альберт уже посетил фабричную контору, и убедился, что охрана там чисто символическая: сторожа пенсионеры. Осталось найти пару решительных ребят, которых в городке никто не знает. Одного нашел компаньон Алика, одного — он сам. Но, буквально вчера, того, второго, поймали на какой-то краже. Алик уже думал, что все придется отменить, как вдруг удача явилась ему в лице старого армейского товарища.
Они какое-то время поторговались по поводу суммы вознаграждения. Михаил знал, что предложенную Аликом сумму можно умножить на шесть, и то ему будет не в убыток. Даже во время демобилизации, когда все везли домой парадную форму и пёстрые фотоальбомы, этот хват увез два мешка макарон и бухту теплой портяночной материи. Но Мишка торговался больше для приличия. А так как деньги ему уж очень были нужны, то друзья очень скоро ударили по рукам, и приступили к обсуждению деталей операции.
И вот, спустя неделю, Мишка вышел из электрички на нужной станции, где его встретил Алик на зелёной «девятке». На ней он, собственно, и зарабатывал, до сей поры, извозом. Друзья покинули вокзальную площадь, и принялись петлять по темным, ухабистым улицам.
― Молодец, Мишаня, все сделал, как договаривались. Сейчас я тебя отвезу в твое временное жилье. А завтра тебе надо будет посетить фабричную контору. Скажешь, что ищешь работу. А там и осмотришь все на месте: где охрана, где касса, и все, что нужно для дела.
― Да не трясись ты, Алик. Утро вечера мудреней! А сейчас мне бы выспаться — с ног валюсь. Как хата, нормальная?
― Ну, как тебе сказать, условия скорее походные. Частный сектор, деревянный домик. Принадлежит одному алкашу знакомому, он сейчас в психушке от «белки» лечится. Домик уже два года пустой стоит. Как его жена там перепилась до смерти, так он туда больше ни ногой. Все у собутыльников кантовался, пока желтые кресты вокруг него хороводы не стали водить. Теперь за забором таблетки глотает, а я у него ключи позаимствовал.
― Так может, лучше было на вокзале заночевать?
― Ну, знаешь, друг, я тебе отель в пять звезд и не обещал. Хата, конечно, так себе, зато живи в ней хоть месяц, вряд ли кто заметит. Улица тихая, половина домов вообще сгорело недавно.
Страница
1 из 7
1 из 7
