Багровое Око

Впечатление усиливали рваные края рясы, складки, будто бы искрившиеся потоками крови и тяжелые красные капли, стекающие на землю и оставляющие кровавый след. Длинные нескладные, иссохшие, как у мумии, руки, судорожно ощупывали мертвецов. На мумифицированном лице щерился жуткий оскал, похожий на предсмертный крик, единственный глаз быстро-быстро бегал туда-сюда, но при этом, кажется, совсем не замечал его.

Берг совершенно обезумел от нахлынувшего на него дикого ужаса. Какое-то время он глядел на монстра, не в силах пошевелится, но затем дико заорал, и, перекрестившись, сбивчиво зашептал слова молитвы, не отрывая от него глаз:

— Pater noster,qui es in caelis,sanctificetur nomen tuum… regnum tuum… sicut in celo et in terra… Существо услышало его, повернуло к нему голову и уставилось на него своим кошмарным оком. Багровым оком. Оно увидело его! Берг судорожно сорвал с шеи нательный крестик и выставил перед собой. Неторопливо приблизившись, чудовище протянуло к нему руку и вырвало крестик. Поднесло его к лицу, несколько секунд разглядывало, а затем… Проглотило.

Это стало последней каплей. Берг с воплем вскочил и очертя голову бросился прочь.

Незнакомец медленно, словно сомневаясь, кивнул. Опустил руку со страшным амулетом, знаком, обозначающим принадлежность к дьяволу. Он был одним из адептов сатаны. Что ж, теперь Берг убедился в этом окончательно.

— Я понял, — произнес наконец незнакомец.

— Ты один из них. Их воинов света. Хм… Как я сразу не догадался. Ты ведь не сошел с ума, повстречав Проводника, не бросился в церковь замаливать грехи, не наложил на себя руки. Ты стал бороться. Слепо, не понимая, что делаешь, справедливо ли это, оправданно ли. Ты прозревший, и в тебе есть тот стержень, который ищут… воины. А по-моему это просто упрямство. Ты прозревший, мой дорогой. Таких как ты немного. Во всех прочих измерениях — раз-два и обчелся. И пока до тебя не добрались эти… с позволения сказать, безумцы, ты будешь немедленно предан смерти.

Берг забрался по наспех сколоченному подобию стремянки, с петлей на шее. «И правда, — подумал он со странным в ситуации, в которой он оказался, спокойствием, разглядывая пышную крону векового дуба над ним, — хорошее дерево для висельника».

Незнакомец стоял, скрестив руки на груди, и, не мигая смотрел на него, слегка задрав голову.

— Скажи мне, незнакомец, — тихо поинтересовался Берг, — есть ли бог?

Незнакомец едва заметно улыбнулся.

— Бог — это мечта, — ответил он, развернулся, и зашагал прочь.

Толпа всё это время стояла на коленях и никто, ни разу не осмелился поднять голову.

«Этот мир обречен, — с горечью подумал он.

— Может и хорошо, что меня в нем не будет».

Но тут он, озаренный неожиданно пришедшей к нему мыслью — яркой, воодушевляющей — крикнул вслед незнакомцу:

— Но ведь это же еще не всё?! Не так ли?

Незнакомец резко обернулся, посмотрел на него, и Бергу показалось, что в глазах его впервые за весь вечер промелькнул… Страх?