Багровое Око

Зачем? О, боже, зачем он это делал? Чтобы остаться во тьме? Или наоборот?

Он был слеп, слеп, но теперь… что же теперь? Он… — Прозрел? — тихо спросил незнакомец, откинув капюшон. Молодой человек, с правильными, ничем не выдающимися чертами лица. Лишь глаза обращали на себя внимание. Глаза человека… нет. Глаза не человека.

— Я слышу твои смятенные мысли, Берг.

— Тут незнакомец повернулся к капитану: — Повесьте его, немедленно.

— Но… — промямлил в ответ капитан, — бургграф самолично… — Плевал я на бургграфа. Понимаешь?

— Нет.

— И не надо. Повесь его. Ибо он опасен. Ты даже не представляешь себе как. Так ведь, Берг? Помнишь, что ты видел? Хочешь вспомнить?

Незнакомец поднес к его лицу камень с багровым оком.

— Вспомни. В последний раз.

— Зачем? — напряженно прохрипел в ответ Берг.

— Мне это нужно. Я хочу понять. Почему ты. Что в тебе такого?

В тот роковой день — а Берг сейчас, эту самую минуту, стоя перед таинственным незнакомцем, с чертовым камнем в руке, о предназначении которого он не знал, но подозревал, был уверен, что тогда не только он сошел с ума, но и весь мир вместе с ним, — так вот, в тот роковой день их обоз, состоящий из трех груженных награбленным добром фургонов, сопровождаемых полупьяными ландскнехтами (десятка законченных болванов, которых крестьянские волнения, охватившие чуть ли не всю Священную Римскую Империю, ничему их не научили), а также он, Берг, угрюмый палач, парий, но уж никак не болван (слабое утешение, но хоть что-то), тащившийся на старой усталой кляче позади всех, угодили в засаду.

Именно так — они попали в засаду. В первые мгновения боя, когда из густой чащи слева и справа посыпались стрелы, Берг подумал, что определение «безопасные земли», данное своим владениям местным бароном, в услужении которого они — то есть их «компания» — находилась, как всегда, таила в себе злую насмешку.

«Не надо ничего бояться, да и можно ли чего-то опасаться в столь чудесный день — ясное небо, прохлада, лес, приодевшийся в неповторимые ало-золотые цвета»… Да. Излишняя поэтичность барона, совсем не похожего на поклонника изящных исскуств, насторожила, кажется, только его. А еще говорят, что он идиот.

После полусотни выпущенных в течении каких-то секунд стрел, убивших практически всех, оглушительно грохнул пушечный выстрел. Следом из чащи справа показался белый дым. Берг сразу понял, что надо удирать, но его конь, перепугавшись яростных выкриков, проклятий и всеобщей суматохи, заупрямился, заржал, начал брыкаться. А после того, как прогремел выстрел, он совсем обезумел, встал на дыбы и сбросил с себя седока.

Берг упал на спину, сбив себе дыхание. Пока он, лежа прямо посреди дороги, пытался отдышаться, грянул еще один выстрел, на миг оглушивший его. Да, уж это точно не крестьяне с вилами. В конце концов, кое-как придя в себя, Берг, понимая, что жить ему осталось самое большее пара минут, приподнялся на локте, посмотрел по сторонам и вдруг заметил, как на него катится объятый пламенем фургон. Недолго думая, он вскочил и нырнул в придорожные кусты.

Как странно: миг назад он готов был принять смерть, но когда она протянула к нему свои костлявые руки, он поспешил убраться с дороги.

Он не помнил что было дальше — то ли он лишился чувств, то ли от шока, или еще от чего, отрезок времени, прошедший с того момента, когда он кинулся на обочину, до того, когда он очнулся, прислоненный к колесу второго, уцелевшего фургона, всё содержимое которого, из числа не представлявшего никакой ценности, было разбросано повсюду, вперемешку с трупами, начисто вылетело из головы.

Скорей всего его пощадили. Чтобы он мог рассказать «тому, кому надо» и «ты знаешь, о ком мы», что здесь произошло — «не более чем урок, всего лишь урок». Это единственное разумное объяснение. Да и фразы, всплывшие в его голове, подтверждали это.

Берг так и сидел, тупо озираясь, и неожиданно заметил, как в метрах в двадцати от него, по дороге, с той стороны, откуда они приехали, движется нечто… не то птица, не то зверь что-ли? Причем необычного, ярко-красного окраса.

Существо — кем бы оно ни было — медленно приближалось. Берг равнодушно, с малой толикой любопытства, ждал его. День уже ощутимо клонился к завершению. Значит, он провалялся здесь самое меньшее часа четыре. Побаливали бока — нападавшие всё-таки подтвердили всё сказанное парой-другой крепких тумаков. Иначе какие они, мать их, разбойники?

Берг закрыл глаза. Сильно хотелось пить. Он уже собрался встать — как-никак надо хоть чем-нибудь вооружиться, хотя бы затем, чтоб отогнать подкрадывающуюся к нему тварь, но открыв их, узрел эту самую тварь совсем рядом — в каких-то трех метрах от себя.

Существо отдаленно походило на человека. Оно было облачено в длинное подобие рясы, материал которой, казалось, был соткан из самой крови.