Добавить в моё избранное
22 мин, 48 сек 16520
Анжела своим молчанием также добавляла очков в пользу идеи о нечеловеческой, нерациональной природе страшного ночного визитёра. Её глаза умоляли Илью не выходить в ночь навстречу тяжёлым шагам, несущим страх и оторопь. Глаза умоляли, но голос дрожал и превращался в испуганный вздох, в нечленораздельный вой, отчаянные рыдания. Анжела закусывала губы и прятала голову под одеялом, как маленькая девочка. Илья же вновь, собрав по пылинке остатки храбрости, выходил в дверь, чтобы испытать боль и ужас, какие не доводилось терпеть от самых жестоких и сильных обидчиков.
Иногда, приходя в сознание в предутренних сумерках, Илья понимал, что судороги, сковавшие его тело перед лицом воплощённого кошмара были настолько сильными, что кровь выступала сквозь поры кожи, как пот. Кровь капала с кончиков пальцев, липкими пятнами въедалась в одежду. В такие ночи Илья едва доползал до постели, чтобы утром соскабливать с тела засохшие бурые корки. И с течением времени, таких кошмарных бессонных ночей становилось всё больше. Иногда Илья, с ужасом ловил себя на мысли, что без Анжелы ему жилось бы проще… Нет! Он тут же гнал эти мысли, ведь ночь сменялась утром, а за днём следовал вечер, который Илья мог полностью посвятить общению с любимой.
Каждое утро дарило надежду и радость. Вот и теперь, Илья встал, умылся над ведёрком с отмокающими в растворителе кистями. Потом взболтал мутную, в цветных разводах жижу и, вытащив кисти, выплеснул её в прямоугольную яму с бортами из раскрошенного бетона. Когда-то, видимо, в этой яме стоял мотор, приводивший в движение одну из каруселей. Мотор увезли, а яма со временем заполнилась водой. Илья сливал туда помои, остатки краски и выдохшийся растворитель, отчего вода в яме покрылась радужной плёнкой в самых причудливых разводах. Анжела любила бросать в яму камни, наблюдая, как полосы краски сливаются в удивительные фигуры.
Вот и сейчас, в мутную воду бултыхнулся камень, обрызгав лицо Ильи. За спиной зазвенел смех. Обернувшись, Илья увидел Анжелу, прислонившуюся к стенке сарая рядом со своим портретом. Илья хотел пожелать ей доброго утра, но осёкся, услышав, как чьи-то тяжёлые шаги хрустят сухими ветками. Неужели, теперь и днём стоит опасаться столкновения с кошмаром, преследующим Анжелу? Что ж, Илья хотя бы сможет, наконец, увидеть своего врага… Ф-ух, это всего лишь директор.
Илья поздоровался с начальником, тот в ответ кивнул и деловым тоном заявил:
― Илья, сейчас машина должна прибыть с рубероидом и краской. Так что, дуй туда — поможешь раз-гру-зить, ― свою короткую речь директор закончил как-то неуверенно, растягивая слова. При этом мужчина смотрел за спину Илье. Лицо начальника сменило выражение с уверенно-сосредоточенного на совершенно растерянное. Илья понял, что его собеседник разглядывает Анжелу, и ревность кольнула его в сердце. Хотя, к кому ревновать? Директор намного старше его. Илья решил сразу показать, кем ему приходится Анжела, чтобы отмести все возможные поползновения.
― Это Анжела, моя девушка. Давайте, я вас познакомлю.
― Нет, нет, я очень спешу. Как-нибудь потом, ― директор попятился, побледнев, и словно испугавшись чего-то, потом повернулся и быстро скрылся из виду.
― Твоя девушка, говоришь? А я думала — мы просто друзья, ― за спиной послышался знакомый голос. Такую интонацию от Анжелы Илья слышал впервые, и она пугала его. Он решил, что именно сейчас настало время окончательно открыться девушке. Илья решительно подошёл к Анжеле и, картинно припав на одно колено, взял её руку в свои дрожащие ладони.
― Анжела, милая, я давно хотел сказать… Я люблю тебя!
Повисла неловкая пауза, а потом… Илья ожидал услышать всё, что угодно, но не этот противный, надменный смех. Он посмотрел вверх, и удивился, насколько изменилась Анжела. Её прекрасная улыбка превратилась в омерзительный оскал, а глаза выпучились, как у дохлой рыбы. И в этих глазах, которыми Илья готов был любоваться днями напролёт, появилось то самое гнилое дно, которое так ненавидел он в других. Теперь взгляд девушки наполнился издёвкой и презрением.
― Ты меня любишь? Ха, да что ты себе возомнил? Ты в зеркало-то себя видел? Ах, да — у тебя же и зеркала-то нет. Ах, если бы ты знал, как тяжело мне было терпеть твои знаки внимания. Но, теперь всё — меня увидел посторонний человек и больше незачем прятаться. Я ухожу, ― последнюю фразу Анжела подкрепила густым плевком в лицо Илье. Её слюна пахла смертью, гнилью и ацетоном.
Илья вскочил и сжав плечи коварной обидчицы, принялся трясти её, исторгая потоки бессвязных фраз:
― Почему? За что? Я для тебя. Я всё. Только о тебе. Ради тебя. Всё.
Голова девушки моталась из стороны в сторону, но та не прекращала истерически хохотать. Смеялась она, когда один глаз выскочил из глазницы и повис, раскачиваясь, на тонких сосудах. Стонала от хохота, и когда хрустнули шейные позвонки, а голова запрокинулась, как у тряпичной куклы.
Иногда, приходя в сознание в предутренних сумерках, Илья понимал, что судороги, сковавшие его тело перед лицом воплощённого кошмара были настолько сильными, что кровь выступала сквозь поры кожи, как пот. Кровь капала с кончиков пальцев, липкими пятнами въедалась в одежду. В такие ночи Илья едва доползал до постели, чтобы утром соскабливать с тела засохшие бурые корки. И с течением времени, таких кошмарных бессонных ночей становилось всё больше. Иногда Илья, с ужасом ловил себя на мысли, что без Анжелы ему жилось бы проще… Нет! Он тут же гнал эти мысли, ведь ночь сменялась утром, а за днём следовал вечер, который Илья мог полностью посвятить общению с любимой.
Каждое утро дарило надежду и радость. Вот и теперь, Илья встал, умылся над ведёрком с отмокающими в растворителе кистями. Потом взболтал мутную, в цветных разводах жижу и, вытащив кисти, выплеснул её в прямоугольную яму с бортами из раскрошенного бетона. Когда-то, видимо, в этой яме стоял мотор, приводивший в движение одну из каруселей. Мотор увезли, а яма со временем заполнилась водой. Илья сливал туда помои, остатки краски и выдохшийся растворитель, отчего вода в яме покрылась радужной плёнкой в самых причудливых разводах. Анжела любила бросать в яму камни, наблюдая, как полосы краски сливаются в удивительные фигуры.
Вот и сейчас, в мутную воду бултыхнулся камень, обрызгав лицо Ильи. За спиной зазвенел смех. Обернувшись, Илья увидел Анжелу, прислонившуюся к стенке сарая рядом со своим портретом. Илья хотел пожелать ей доброго утра, но осёкся, услышав, как чьи-то тяжёлые шаги хрустят сухими ветками. Неужели, теперь и днём стоит опасаться столкновения с кошмаром, преследующим Анжелу? Что ж, Илья хотя бы сможет, наконец, увидеть своего врага… Ф-ух, это всего лишь директор.
Илья поздоровался с начальником, тот в ответ кивнул и деловым тоном заявил:
― Илья, сейчас машина должна прибыть с рубероидом и краской. Так что, дуй туда — поможешь раз-гру-зить, ― свою короткую речь директор закончил как-то неуверенно, растягивая слова. При этом мужчина смотрел за спину Илье. Лицо начальника сменило выражение с уверенно-сосредоточенного на совершенно растерянное. Илья понял, что его собеседник разглядывает Анжелу, и ревность кольнула его в сердце. Хотя, к кому ревновать? Директор намного старше его. Илья решил сразу показать, кем ему приходится Анжела, чтобы отмести все возможные поползновения.
― Это Анжела, моя девушка. Давайте, я вас познакомлю.
― Нет, нет, я очень спешу. Как-нибудь потом, ― директор попятился, побледнев, и словно испугавшись чего-то, потом повернулся и быстро скрылся из виду.
― Твоя девушка, говоришь? А я думала — мы просто друзья, ― за спиной послышался знакомый голос. Такую интонацию от Анжелы Илья слышал впервые, и она пугала его. Он решил, что именно сейчас настало время окончательно открыться девушке. Илья решительно подошёл к Анжеле и, картинно припав на одно колено, взял её руку в свои дрожащие ладони.
― Анжела, милая, я давно хотел сказать… Я люблю тебя!
Повисла неловкая пауза, а потом… Илья ожидал услышать всё, что угодно, но не этот противный, надменный смех. Он посмотрел вверх, и удивился, насколько изменилась Анжела. Её прекрасная улыбка превратилась в омерзительный оскал, а глаза выпучились, как у дохлой рыбы. И в этих глазах, которыми Илья готов был любоваться днями напролёт, появилось то самое гнилое дно, которое так ненавидел он в других. Теперь взгляд девушки наполнился издёвкой и презрением.
― Ты меня любишь? Ха, да что ты себе возомнил? Ты в зеркало-то себя видел? Ах, да — у тебя же и зеркала-то нет. Ах, если бы ты знал, как тяжело мне было терпеть твои знаки внимания. Но, теперь всё — меня увидел посторонний человек и больше незачем прятаться. Я ухожу, ― последнюю фразу Анжела подкрепила густым плевком в лицо Илье. Её слюна пахла смертью, гнилью и ацетоном.
Илья вскочил и сжав плечи коварной обидчицы, принялся трясти её, исторгая потоки бессвязных фраз:
― Почему? За что? Я для тебя. Я всё. Только о тебе. Ради тебя. Всё.
Голова девушки моталась из стороны в сторону, но та не прекращала истерически хохотать. Смеялась она, когда один глаз выскочил из глазницы и повис, раскачиваясь, на тонких сосудах. Стонала от хохота, и когда хрустнули шейные позвонки, а голова запрокинулась, как у тряпичной куклы.
Страница
5 из 7
5 из 7
