Мир меркнет

— Вслушайтесь. Зачерпните полную горсть песка. Ощутите, как он утекает сквозь пальцы. Утекает. Утихает. Утихает. Стихает… Аннушкин не сомневался, что Сарочка увидит эту пустыню. Это же Щербаков, это ритм далекого каравана.

— Один верблюд пришел. Второй верблюд пришел. Третий верблюд пришел. Весь караван пришел.

Сара дышала. И находила в ритме своего дыхания необъяснимое наслаждение.

— Вы закрываете глаза, чтобы лучше слышать, но тишина все плотнее. Вам нужно уснуть, Вы очень устали. Один верблюд устал. Второй верблюд устал. Третий верблюд устал. Весь караван устал. Вы спите.

Соколова медленно падала сквозь небесную тьму, погружаясь в свой любимый мир. В её мире была лишь тьма, песок, ветер. И далекий караван, идущий из одной бесконечности в другую бесконечность. В иную.

Игнатий набросил на пациентку саван гипнотического транса одной фразой, сменив вкрадчивый шепот на властный императив.

— Мир меркнет!

Тьма. Безмолвие. Никакого движения. Только песок струится сквозь пальцы. Темно-красный песок, мелкий и горячий. Обжигающий ветер касается плеч. Вся жизнь превратилась в пустыню. И нет в этой вселенной никого, кто бы разделил с Саррой ее бездонную печаль. Тоску по дальним мирам. Жажду тайных знаний и откровений.

Стоит ей только пожелать, и мрак обретет очертания. Щелчок пальцами — и миф расколется на множество символических осколков. Достаточно одной мысли, пущенной в небеса подобно стреле — и тени растают во мраке. Но только где это бесполезное небо?

Это ее мир. Пустой, бескрайний и горячий. Только песок, ветер, жар и тишина. Здесь ничто ей не угрожает.

Сесть на вершине бархана и слушать.

Мрак надежно скрыл от праздных глаз богатство маленькой вселенной. Если кто-то ворвётся сейчас в ее грезы, то ни за что не разглядит верблюжий караван, утопающий в алых песках Сарратога. Ночь, спасительная беззвездная ночь, не выдавай моих тайн! Пусть люди думают, что здесь нет ничего интересного. Пусть даже я забуду о тех тайных знаниях, что везут с собой погонщики!

Сарра слушает. Верблюжьи копыта почти не погружаются в песок, но тихой далекой поступи хватает, чтобы привести в движение огромные массы песка. Ее вселенная волнуется. Хочет запутать, стереть следы каравана. Чтобы никто не мог выследить хранителей тайного знания. Верблюды обвешаны книгами, манускриптами, чертежами в кожаных футлярах.

Это её чертежи, её рисунки. Она не отдаст их красному ангелу.

Ветер со свистом бьет Сарру в спину, сбивая с бархана. Вовремя. Чье-то огненное крыло касается вершины и тут же разочарованно тает во мраке. Сарра кубарем летит вниз, увлекая за собой плоть пустыни. Растянувшись на спине, у подножья песчаного холма, она понимает, что не одна. Это больше не ее мир.

Сарра возвращается на вершину. Там, где чье-то крыло коснулось земли, алый песок оплавился, став зеркалом. Теперь Сарра видит свое отражение. И отражение может видеть Сарру. И чей-то презрительный взгляд из зеркала устремлен в её душу.

А еще в зеркале отражается небо. Но в ее мире нет неба! Есть только мрак. Зачем кому-то нужно небо? Чтобы видеть солнце. Но в ее мире нет солнца! Есть только ветер. Зачем ей солнце, если его лучи разрушат родной спасительный мрак? Ей не нужно солнце! Завеса мрака да укроет караван.

Солнце не взойдет. Это её мир. Никто не разрушит завесу.

Где-то на востоке сотни голосов затянули молитву. Погонщики откликнулись было, послав с той стороны мрака встречную песнь. Но быстро замолкли, потрясенные нездешностью песнопений. И ускорили шаг, спеша слиться с тьмой.

влюбленный в бездну, я молюсь рассвету, Кто-то посмел молиться рассвету!

В её мире нет солнца!

касаясь крыльями пустого небосвода В ее мире нет неба!

я красный ангел утреннего света В ее мире нет света!

Но что же тогда заставляет небо светлеть?

Но что же тогда рисует свою границу у самого горизонта?

я призрак умирающей громады В ее мире нет ничего, кроме песка, ветра и тишины.

Но кто тогда творит эту?

я буду вечен, пусть мой век — секунда Крылатая заря пронеслась над караваном. Верблюд, застывший на вершине бархана, с любопытством вытянул свою длинную мохнатую шею. Чей силуэт скользит в небе?

Верблюд увидел восходящее солнце. Краешек кровавого светила отразился в водянистых мудрых глазах пустынного корабля. Свет иссушил верблюжьи слезы, верблюжью кровь, верблюжью душу. Животное поперхнулось раскаленным воздухом, но продолжало по инерции выворачивать шею, пока шкура не лопнула по швам. Верблюд рассыпался на куски. К подножью склона скатилась верблюжья лапа.

ветер, ты приносишь пепел Один верблюд издох. Второй верблюд издох. Третий верблюд издох. Весь караван издох.

В ее мире больше нет каравана, уходящего во мрак? Так быстро. Кто сотворил такое?