Добавить в моё избранное
23 мин, 24 сек 17933
Где мы живём… Я сейчас выйду, скажу маме с папой, чтоб не волновались… Они здесь, в коридоре — меня и то еле пустили. Я быстро — только скажу и вернусь.
— Даш, подожди, — Антон сделал робкую попытку приподняться.
— Моя мама и твой папа… Она оба… — Твой папа, — поправила его Даша.
— Моего убили. Ты разве не помнишь?
— Так моего… выпустили?
— Давно. Ещё год назад.
«Год назад? Выпустили? — думал Антон, пока Даша, радостная, сообщала его родителям о том, что он пришёл в себя.
— Неужели сбылось? То, о чём я мечтал все детские годы».
Даша действительно вернулась очень скоро.
— Привет тебе от мамы с папой. Они сказали поцеловать тебя. Их пока не пускают, но потерпи немного — завтра ты их увидишь.
— Завтра?! — воскликнул Антон.
— Я их и так сколько не видел! Мамку лет пять. А папку — целых десять.
— Ты, правда, ничего не помнишь? — произнесла Даша с огорчением.
— Почему же? Помню. Лес, кладбище, потом скелеты. Твой папа.
— А потом?
— Потом — ничего. Мне ж тогда камнем шибанули.
— Но не попали. Мы тогда благополучно спаслись… — Шубина, свидание окончено, — прервал их разговор вошедший доктор.
— Больному нужен покой.
— Иду-иду, — отозвалась Даша.
— Ладно, Тош, я пока ухожу. Не скучай. Завтра увидимся.
— А поцеловать тебя можно?
Даша кинула вопросительный взгляд на доктора.
— Ладно, — разрешил тот.
— Целуйте свою жену.
Обрадованный Антон не сразу понял, что ему сказали. Лишь после того, как Даша ушла, до него дошло. Жена. То-то Антон заметил в её облике что-то необычное, но не мог понять, что именно. Кольцо на безымянном пальце… Точно. Он сам надел его ей в городском ЗАГСе под марш Мендельсона.
В памяти живо всплыла Даша в белом платье с фатой на завитых кудрях и с нитями жемчуга на тонкой шее. А в зале родственники — мать Антона и тётя Катя — сестра Дашиной мамы, единственный, кто остался у неё из родных.
Мало-помалу начали вспоминаться и другие события. Нет, он тогда не получил камнем по голове. По дороге, ведущей вверх, он с Дашей благополучно выбрался в знакомый лес. Антон тогда заночевал у девушки — она была так напугана, что оставить её одну было бы жестоко.
Тело Савёлкина с отрезанной головой нашли в лесу на третий день. По Ярцеву пошли слухи, что это дело рук Надежды Уткиной, его бывшей любовницы. Тем более, что она после этого куда-то пропала — так до сих пор и не нашли.
Наверное, лишь два человека во всём городе пожалели об убитом: Даша (какой-никакой, а всё-таки отец) и тётя Катя. Оттого она, оказывается, долгие годы была в ссоре с сестрой, что любила Савёлкина и безумно ревновала. Но оставить осиротевшую племянницу совесть не позволила — так что до окончания школы Даша жила у неё.
Потом были экзамены, поступление в институт, встречи, давно уже не тайные. Как и много лет назад, Антон и Даша поймали на вокзале Смоленский поезд. Но уже не уцепившись сзади ехали они покорять областной центр, а в вагоне с тяжёлыми сумками. Они ехали учиться.
Там же, в Смоленске они, восемнадцатилетние, сыграли свадьбу. Веселелось тогда всё общежитие, гуляли до утра. Через неделю была сессия — так что медовый месяц пришлось отложить до каникул.
Вспомнилась Антону и «революция белых пионов», когда улицы города заполнялись людьми. Антон тоже выходил вместе с Дашей, неся в руках весенние цветы и один раз был за это арестован на пятнадцать суток. Тогда же отец Дмитрий Безруков по местному телеканалу обратился к президенту с нижайшей просьбой ради блага Отечества закидать камнями этих «либеральных нехристей». Ну, или хотя бы открыть огонь по этой толпе. Может, президент и внял бы просьбе, но не успел. Никто до сих пор не знает, куда он пропал. Отца Антона выпустили вскоре после этих событий.
— Слышала, Люсь, — раздался в коридоре голос медсестры.
— Нашего Каменного Патриарха убили.
— Кого-кого? — раздался в ответ другой.
— Ну, отца Дмитрия. Безрукова. Телевизор не смотрела? Нашли в лесу с отрезанной головой. Жуть!
— Да уж! Кошмар какой-то! Куда смотрит полиция?
Каменный Патриарх… Такое прозвище ему впервые придумала испанская журналистка Камилла Дуарте. Ведь отец Дмитрий, как помешанный твердил, что обществу нужен жёсткий партиархат, чтоб баба без разрешения мужа и пискнуть не смела. А ежели супружница на сторону гульнуть осмелилась — закидать её камнями без разговоров.
Да, его убили. На глазах у Антона — совсем как Дашиного отца.
«Я тебе для чего, нехристь, душу продал? — ругался отец Дмитрий, размахивая кулаками.
— Ты же, дьявольское отродье, обещала, что быть мне Патриархом. Что я буду известен за рубежом. Надула, надула, подлая!» «Никто тебя не надувал, — говорила ему Надежда — та самая пропавшая тётя Надя.
— Даш, подожди, — Антон сделал робкую попытку приподняться.
— Моя мама и твой папа… Она оба… — Твой папа, — поправила его Даша.
— Моего убили. Ты разве не помнишь?
— Так моего… выпустили?
— Давно. Ещё год назад.
«Год назад? Выпустили? — думал Антон, пока Даша, радостная, сообщала его родителям о том, что он пришёл в себя.
— Неужели сбылось? То, о чём я мечтал все детские годы».
Даша действительно вернулась очень скоро.
— Привет тебе от мамы с папой. Они сказали поцеловать тебя. Их пока не пускают, но потерпи немного — завтра ты их увидишь.
— Завтра?! — воскликнул Антон.
— Я их и так сколько не видел! Мамку лет пять. А папку — целых десять.
— Ты, правда, ничего не помнишь? — произнесла Даша с огорчением.
— Почему же? Помню. Лес, кладбище, потом скелеты. Твой папа.
— А потом?
— Потом — ничего. Мне ж тогда камнем шибанули.
— Но не попали. Мы тогда благополучно спаслись… — Шубина, свидание окончено, — прервал их разговор вошедший доктор.
— Больному нужен покой.
— Иду-иду, — отозвалась Даша.
— Ладно, Тош, я пока ухожу. Не скучай. Завтра увидимся.
— А поцеловать тебя можно?
Даша кинула вопросительный взгляд на доктора.
— Ладно, — разрешил тот.
— Целуйте свою жену.
Обрадованный Антон не сразу понял, что ему сказали. Лишь после того, как Даша ушла, до него дошло. Жена. То-то Антон заметил в её облике что-то необычное, но не мог понять, что именно. Кольцо на безымянном пальце… Точно. Он сам надел его ей в городском ЗАГСе под марш Мендельсона.
В памяти живо всплыла Даша в белом платье с фатой на завитых кудрях и с нитями жемчуга на тонкой шее. А в зале родственники — мать Антона и тётя Катя — сестра Дашиной мамы, единственный, кто остался у неё из родных.
Мало-помалу начали вспоминаться и другие события. Нет, он тогда не получил камнем по голове. По дороге, ведущей вверх, он с Дашей благополучно выбрался в знакомый лес. Антон тогда заночевал у девушки — она была так напугана, что оставить её одну было бы жестоко.
Тело Савёлкина с отрезанной головой нашли в лесу на третий день. По Ярцеву пошли слухи, что это дело рук Надежды Уткиной, его бывшей любовницы. Тем более, что она после этого куда-то пропала — так до сих пор и не нашли.
Наверное, лишь два человека во всём городе пожалели об убитом: Даша (какой-никакой, а всё-таки отец) и тётя Катя. Оттого она, оказывается, долгие годы была в ссоре с сестрой, что любила Савёлкина и безумно ревновала. Но оставить осиротевшую племянницу совесть не позволила — так что до окончания школы Даша жила у неё.
Потом были экзамены, поступление в институт, встречи, давно уже не тайные. Как и много лет назад, Антон и Даша поймали на вокзале Смоленский поезд. Но уже не уцепившись сзади ехали они покорять областной центр, а в вагоне с тяжёлыми сумками. Они ехали учиться.
Там же, в Смоленске они, восемнадцатилетние, сыграли свадьбу. Веселелось тогда всё общежитие, гуляли до утра. Через неделю была сессия — так что медовый месяц пришлось отложить до каникул.
Вспомнилась Антону и «революция белых пионов», когда улицы города заполнялись людьми. Антон тоже выходил вместе с Дашей, неся в руках весенние цветы и один раз был за это арестован на пятнадцать суток. Тогда же отец Дмитрий Безруков по местному телеканалу обратился к президенту с нижайшей просьбой ради блага Отечества закидать камнями этих «либеральных нехристей». Ну, или хотя бы открыть огонь по этой толпе. Может, президент и внял бы просьбе, но не успел. Никто до сих пор не знает, куда он пропал. Отца Антона выпустили вскоре после этих событий.
— Слышала, Люсь, — раздался в коридоре голос медсестры.
— Нашего Каменного Патриарха убили.
— Кого-кого? — раздался в ответ другой.
— Ну, отца Дмитрия. Безрукова. Телевизор не смотрела? Нашли в лесу с отрезанной головой. Жуть!
— Да уж! Кошмар какой-то! Куда смотрит полиция?
Каменный Патриарх… Такое прозвище ему впервые придумала испанская журналистка Камилла Дуарте. Ведь отец Дмитрий, как помешанный твердил, что обществу нужен жёсткий партиархат, чтоб баба без разрешения мужа и пискнуть не смела. А ежели супружница на сторону гульнуть осмелилась — закидать её камнями без разговоров.
Да, его убили. На глазах у Антона — совсем как Дашиного отца.
«Я тебе для чего, нехристь, душу продал? — ругался отец Дмитрий, размахивая кулаками.
— Ты же, дьявольское отродье, обещала, что быть мне Патриархом. Что я буду известен за рубежом. Надула, надула, подлая!» «Никто тебя не надувал, — говорила ему Надежда — та самая пропавшая тётя Надя.
Страница
6 из 7
6 из 7
