Добавить в моё избранное
21 мин, 33 сек 16538
В мозгу де ла Турге отчаянно всхлипнула спасительная мысль: «это сон». Он открыл, было, рот чтоб повторить это вслух, но внезапно смирился — душа его рухнула в бездонную адскую пропасть, осыпались ворохом мысли, мечты. Взвыв страшным голосом, он в отчаянии бросился бежать.
Безумный, промчался он по заброшенной улице, вылетел на площадь, и ноги его подкосились — площадь заполонили мертвецы. Они стекались отовсюду: молчаливые, страшные. Во мгновение ока он оказался окружен смердящей разлагающейся толпой бывших односельчан. Р» атульбо попытался прорваться, но кольцо скользкой плоти только плотнее сомкнулось и отбросило его наземь.
— Что вам надо!? — воскликнул он в отчаянии, но ответом ему было лишь размеренное шарканье сотен переминающихся с ноги на ногу живых трупов.
Внезапно мертвецы подались назад, попятились неуклюже, пропуская вперед замшелую образину в лохмотьях. Поначалу рыцарь принял пришельца за взбесившееся дерево (ведь в мире, где оживают мертвые, и от табуретки можно ожидать какой-нибудь вздорной выходки), но, приглядевшись, опознал в нем останки деревенского старосты.
— Не бойся меня, мальчик, — прошамкал беззубой пастью покойник.
— Мы не причиним тебе вреда.
Толик попятился, но уткнулся в чьи-то еле прикрытые драным саваном костлявые ноги и вздрогнул от отвращения. Мертвый дед не спешно подошел, облапал лицо бедняги трехпалой клешней. Черные ногти оставили на щеке тут же набухший бордовый след.
— Мы ждали тебя, рыцарь, — наконец, молвил он.
— Ты один можешь нам помочь… Марфа Иоанна на прощание потчевала будущего избавителя блинами. То ли у кого-то в деревне все же нашлась не тронутая тленом мука, то ли благодарить в этом надобно возглавляющую банкет бутылку браги; но трапеза в этот раз оказалась вполне удобоваримой. Славный витязь уплетал кушанья, вполуха внимая напутствиям старосты. Аннабель с печальным видом пыталась выудить из небытия его уплывающий взгляд.
— Честно говоря, — опрокинул очередной стакан избавитель, — я в царской армии в оркестре служил. Воевода так сразу и сказал: поешь ты, дескать, лучше, чем с саблей общаешься. Песня — она, знаете ли, боевой дух поднимает, но врага-то ты ухом не убедишь. Ему это подавай! В ухо, то есть. Но ничего — мы тоже фихтованию ученые. Помню, оркестром мы даже пьесу как-то раз ставили: «Ромеро и Джульета» называется… Староста в свою очередь, категорически отказавшись пить с рыцарем на брудершафт, подробно поведал ему, как добраться до замка ужасного некроманта и даже набросал подробную карту. Зловещий сатрап действительно обитал на старом гадюкинском кладбище в устрашающей цитадели из костей и гранитных надгробий. К сожалению, постичь тонкости деревенской топографии к столь позднему часу Толику оказалось уже не под силу. Как это часто бывает, для него совершенно неожиданно наступило утро… С трудом осознав себя живым человеком, Толик приоткрыл правый глаз и попытался сфокусировать зрение. Обхвативши рукой богатырский торс и нежно прижавшись к нему щекою, рядом с ним примостилась Анна. Р» атульбо скользнул рукой по ее волосам, и в его пальцах остался клок шелковистых черных волос. Он осторожно выбрался из мертвых объятий и нетвердой походкой «после вчерашнего» выбрался на крыльцо.
Полуденное солнце жарко дохнуло в лицо перегаром. Привычная уже тишина встретила его во дворе. Не смотря на удушливую неподвижность, зависшую в воздухе, и клубившуюся в голове денатурированную бездну, бравый боец королевского оркестра ощутил небывалый прилив богатырских сил и прямо-таки берсеркерского героизма. Сквозь боль улыбнувшись лазурному небу, он пообещал что вернется сюда с победой.
На плечо ему опустились прохладные нежные руки и губы коснулись щеки.
— Я буду ждать тебя, любимый, — шепнула на ухо почившая девушка.
— Я столько тебя ждала, что теперь мне любое ожидание покажется кратким мигом.
— А я обязательно вернусь, — вторил ей рыцарь.
— И все будет как прежде? — с надеждой спросила она.
— Конечно!… В последний раз оглянувшись на обветшалые крыши деревни, Р» атульбо де ла Турге вошел в заросли. Заброшенная тропинка изредка выныривала из кустов, но чаще пряталась где-то: обманчиво отбегала то влево, то вправо; чего-то выжидала, притаившись между деревьями.
Кроме самопальной карты староста снабдил рыцаря славным мечом-кладенцом и щитом в кованых рюшечках. Подходящих доспехов в деревне не нашлось, но и сия амуниция оттягивала руки непосильною ношей. Р» атульбо попытался приладить щит за спину, но мешала котомка с, заботливо сложенными будущей тещей, пирожками. Меч в обшарпанных кожаных ножнах предательски выстукивал на бедре фиолетовые узоры. Да, и вчерашняя попойка не лучшим образом на здоровье сказывалась.
Пару раз бравый музыкант останавливался, чтобы передохнуть и проконсультироваться с картой. Наконец лес остался позади, а на пути ощетинилось кочками непроходимое болото.
Безумный, промчался он по заброшенной улице, вылетел на площадь, и ноги его подкосились — площадь заполонили мертвецы. Они стекались отовсюду: молчаливые, страшные. Во мгновение ока он оказался окружен смердящей разлагающейся толпой бывших односельчан. Р» атульбо попытался прорваться, но кольцо скользкой плоти только плотнее сомкнулось и отбросило его наземь.
— Что вам надо!? — воскликнул он в отчаянии, но ответом ему было лишь размеренное шарканье сотен переминающихся с ноги на ногу живых трупов.
Внезапно мертвецы подались назад, попятились неуклюже, пропуская вперед замшелую образину в лохмотьях. Поначалу рыцарь принял пришельца за взбесившееся дерево (ведь в мире, где оживают мертвые, и от табуретки можно ожидать какой-нибудь вздорной выходки), но, приглядевшись, опознал в нем останки деревенского старосты.
— Не бойся меня, мальчик, — прошамкал беззубой пастью покойник.
— Мы не причиним тебе вреда.
Толик попятился, но уткнулся в чьи-то еле прикрытые драным саваном костлявые ноги и вздрогнул от отвращения. Мертвый дед не спешно подошел, облапал лицо бедняги трехпалой клешней. Черные ногти оставили на щеке тут же набухший бордовый след.
— Мы ждали тебя, рыцарь, — наконец, молвил он.
— Ты один можешь нам помочь… Марфа Иоанна на прощание потчевала будущего избавителя блинами. То ли у кого-то в деревне все же нашлась не тронутая тленом мука, то ли благодарить в этом надобно возглавляющую банкет бутылку браги; но трапеза в этот раз оказалась вполне удобоваримой. Славный витязь уплетал кушанья, вполуха внимая напутствиям старосты. Аннабель с печальным видом пыталась выудить из небытия его уплывающий взгляд.
— Честно говоря, — опрокинул очередной стакан избавитель, — я в царской армии в оркестре служил. Воевода так сразу и сказал: поешь ты, дескать, лучше, чем с саблей общаешься. Песня — она, знаете ли, боевой дух поднимает, но врага-то ты ухом не убедишь. Ему это подавай! В ухо, то есть. Но ничего — мы тоже фихтованию ученые. Помню, оркестром мы даже пьесу как-то раз ставили: «Ромеро и Джульета» называется… Староста в свою очередь, категорически отказавшись пить с рыцарем на брудершафт, подробно поведал ему, как добраться до замка ужасного некроманта и даже набросал подробную карту. Зловещий сатрап действительно обитал на старом гадюкинском кладбище в устрашающей цитадели из костей и гранитных надгробий. К сожалению, постичь тонкости деревенской топографии к столь позднему часу Толику оказалось уже не под силу. Как это часто бывает, для него совершенно неожиданно наступило утро… С трудом осознав себя живым человеком, Толик приоткрыл правый глаз и попытался сфокусировать зрение. Обхвативши рукой богатырский торс и нежно прижавшись к нему щекою, рядом с ним примостилась Анна. Р» атульбо скользнул рукой по ее волосам, и в его пальцах остался клок шелковистых черных волос. Он осторожно выбрался из мертвых объятий и нетвердой походкой «после вчерашнего» выбрался на крыльцо.
Полуденное солнце жарко дохнуло в лицо перегаром. Привычная уже тишина встретила его во дворе. Не смотря на удушливую неподвижность, зависшую в воздухе, и клубившуюся в голове денатурированную бездну, бравый боец королевского оркестра ощутил небывалый прилив богатырских сил и прямо-таки берсеркерского героизма. Сквозь боль улыбнувшись лазурному небу, он пообещал что вернется сюда с победой.
На плечо ему опустились прохладные нежные руки и губы коснулись щеки.
— Я буду ждать тебя, любимый, — шепнула на ухо почившая девушка.
— Я столько тебя ждала, что теперь мне любое ожидание покажется кратким мигом.
— А я обязательно вернусь, — вторил ей рыцарь.
— И все будет как прежде? — с надеждой спросила она.
— Конечно!… В последний раз оглянувшись на обветшалые крыши деревни, Р» атульбо де ла Турге вошел в заросли. Заброшенная тропинка изредка выныривала из кустов, но чаще пряталась где-то: обманчиво отбегала то влево, то вправо; чего-то выжидала, притаившись между деревьями.
Кроме самопальной карты староста снабдил рыцаря славным мечом-кладенцом и щитом в кованых рюшечках. Подходящих доспехов в деревне не нашлось, но и сия амуниция оттягивала руки непосильною ношей. Р» атульбо попытался приладить щит за спину, но мешала котомка с, заботливо сложенными будущей тещей, пирожками. Меч в обшарпанных кожаных ножнах предательски выстукивал на бедре фиолетовые узоры. Да, и вчерашняя попойка не лучшим образом на здоровье сказывалась.
Пару раз бравый музыкант останавливался, чтобы передохнуть и проконсультироваться с картой. Наконец лес остался позади, а на пути ощетинилось кочками непроходимое болото.
Страница
4 из 7
4 из 7
