Нурали проснулся перед рассветом. Жизнь в Железном Роге сделала его другим человеком — вечно напряженным, готовым к любым неприятностям. Вот уже два года, как он покинул Ферганскую долину и свою семью в поисках лучшей доли…
Добавить в моё избранное
21 мин, 48 сек 19292
Рог оказался мрачным индустриальным городом, переполненным мигрантами с Востока и Юга. Циклопические заводы, растянувшиеся на десятки километров, мерно пережевывали железную руду, постепенно превращая ее в расплавленный металл. Допотопные домны извергали в небо шлейфы ядовитого дыма. Даже ночью город содрогался от тяжкого гула гигантских дробильных машин, словно под землей плясали тысячи джиннов. А по всему Железному Рогу из воздуха оседала ржавого цвета пыль, и город насквозь пропитался этой ржавчиной. Ржавые лужи, рыжий снег, даже голуби здесь были ржаво-палевого цвета. Люди в городе — бедно одетые чернорабочие, съехавшиеся из еще более нищих регионов, — выглядели как безликая, серая масса. Смуглые азиаты и черные африканцы, хватались за любую работу. Те, кому совсем не повезло, рылись в мусоре вместе с облезлыми собаками и грязными голубями.
Поначалу Нурали везло. Он получил работу на металлургическом комбинате, перегружая стальные чушки в железнодорожные вагоны. Общежитие для мигрантов, регулярная зарплата — казалось, жизнь налаживается. Ему даже открыли счет в местном банке, чтобы он мог отправлять деньги семье. Нурали порой ронял невольную слезу, глядя, как жена Фатима показывает в веб-камеру маленького Алишера. Еще четверо детей постарше стояли вокруг.
Однако у судьбы были свои планы насчет Нурали. Cкачки цен на мировых рынках спровоцировали массовые сокращения. Потеряв работу на меткомбинате, Нурали какое-то время водил самосвал в рудном карьере. Это место было еще страшнее завода. Гигантская дыра зияла в земле, будто лунный кратер. Многотонный самосвал казался игрушкой на узком серпантине дороги, что спускалась по крутому склону. А на дне этой адской расселины, подобно сказочному ифриту, громыхала ржавая громадина шагающего экскаватора. Огромная машина вгрызалась в недра земли, словно хотела добраться до самого пекла. По бокам на отвалах, как муравьи, копошились группы чернорабочих, вручную добывая то, чего не смогла ухватить техника. Нурали обливался холодным потом, когда его самосвал петлял по извилистой дороге, то и дело норовя сорваться с кручи.
Но и это место оказалось временным. Испытывая недостаток в средствах, Нурали цеплялся за любую возможность заработка. Трудился на отвалах, вручную выбирая из рудных «хвостов» окатыши с такими же неудачниками, как он сам. Зарплату здесь платили грязными бумажными юанями, которые неохотно принимали в банке. А у красномордого бригадира, отсчитывавшего и без того нищенскую плату, часто еще и несколько купюр прилипало к пальцам.
Последние две недели Нурали проработал в копанке. Работа эта была сущим адом. Кустарная шахта не проветривалась, работники дни напролет долбили камень вручную, задыхаясь от пыли и рудничного газа.
Обо всем этом вспоминал Нурали, бредя темными улицами в Миграционную службу. Леополис открывал в соседних регионах такие отделения для отбора качественной рабочей силы. Но так как от желающих не было отбоя, пробиться туда было делом нелегким.
Терзаясь сомнениями, Нурали за каким-то чертом обратился к уличной гадалке, скучавшей в предрассветном сумраке. Старая цыганка, завернутая во все черное, подслеповато провела шершавыми пальцами по его ладони и прошамкала, комкая в руках заработанный юань:
— Здоровье у тебя крепкое, милок, так что, еще поживешь. Но опасайся вдовы и всего красного. Ждет тебя дорога дальняя через кладбище и казенный дом. И поможет тебе верный друг с болезнью. Только болезнь твоего друга спасет, а здоровье тебя погубит. Поедешь туда — душу потеряешь, а назад не вернешься… «Лучше бы и не спрашивал!» — подумал про себя Нурали.
— «Вечно гадалки несут всякую чепуху, и понимай, как хочешь».
Придя на место, Нурали увидел толпу гастарбайтеров. Несмотря на предрассветный час, грязно одетые мигранты уже беспорядочно толклись вокруг отделения, не особо пытаясь изобразить честную очередь. Вход был еще закрыт и к нему вел длинный коридор из железной решетки.
— Эй, Нурали! — вдруг услышал он сзади. Это был Ахмед. С ним Нурали познакомился на отвалах. Круглолицый и смуглый, неопределенных лет Ахмед казался неисправимым оптимистом. Щуря свои узкие глазки, он мог улыбаться в самой мрачной обстановке. Именно Ахмед подбросил мысль двигаться дальше на Запад. Туда, где за Грязными Землями лежал Леополис — более зажиточный и благополучный регион.
Ровно в 8:00 двери Миграционной службы открылись, и толпа ринулась вперед, неистово крича и толкаясь. Бешено работая локтями, Нурали пробирался вслед за юрким Ахмедом, и вскоре они оказались у входа в решетчатый тоннель. Давка здесь достигала своего апогея, словно бушующий водоворот на стремнине горной реки.
Тут Ахмед ловко вскарабкался на крышу тоннеля, а затем ногами вперед ухнул внутрь поверх голов уже набившихся туда мигрантов.
— Давай за мной! — только и успел услышать Нурали и бросился следом.
Поначалу Нурали везло. Он получил работу на металлургическом комбинате, перегружая стальные чушки в железнодорожные вагоны. Общежитие для мигрантов, регулярная зарплата — казалось, жизнь налаживается. Ему даже открыли счет в местном банке, чтобы он мог отправлять деньги семье. Нурали порой ронял невольную слезу, глядя, как жена Фатима показывает в веб-камеру маленького Алишера. Еще четверо детей постарше стояли вокруг.
Однако у судьбы были свои планы насчет Нурали. Cкачки цен на мировых рынках спровоцировали массовые сокращения. Потеряв работу на меткомбинате, Нурали какое-то время водил самосвал в рудном карьере. Это место было еще страшнее завода. Гигантская дыра зияла в земле, будто лунный кратер. Многотонный самосвал казался игрушкой на узком серпантине дороги, что спускалась по крутому склону. А на дне этой адской расселины, подобно сказочному ифриту, громыхала ржавая громадина шагающего экскаватора. Огромная машина вгрызалась в недра земли, словно хотела добраться до самого пекла. По бокам на отвалах, как муравьи, копошились группы чернорабочих, вручную добывая то, чего не смогла ухватить техника. Нурали обливался холодным потом, когда его самосвал петлял по извилистой дороге, то и дело норовя сорваться с кручи.
Но и это место оказалось временным. Испытывая недостаток в средствах, Нурали цеплялся за любую возможность заработка. Трудился на отвалах, вручную выбирая из рудных «хвостов» окатыши с такими же неудачниками, как он сам. Зарплату здесь платили грязными бумажными юанями, которые неохотно принимали в банке. А у красномордого бригадира, отсчитывавшего и без того нищенскую плату, часто еще и несколько купюр прилипало к пальцам.
Последние две недели Нурали проработал в копанке. Работа эта была сущим адом. Кустарная шахта не проветривалась, работники дни напролет долбили камень вручную, задыхаясь от пыли и рудничного газа.
Обо всем этом вспоминал Нурали, бредя темными улицами в Миграционную службу. Леополис открывал в соседних регионах такие отделения для отбора качественной рабочей силы. Но так как от желающих не было отбоя, пробиться туда было делом нелегким.
Терзаясь сомнениями, Нурали за каким-то чертом обратился к уличной гадалке, скучавшей в предрассветном сумраке. Старая цыганка, завернутая во все черное, подслеповато провела шершавыми пальцами по его ладони и прошамкала, комкая в руках заработанный юань:
— Здоровье у тебя крепкое, милок, так что, еще поживешь. Но опасайся вдовы и всего красного. Ждет тебя дорога дальняя через кладбище и казенный дом. И поможет тебе верный друг с болезнью. Только болезнь твоего друга спасет, а здоровье тебя погубит. Поедешь туда — душу потеряешь, а назад не вернешься… «Лучше бы и не спрашивал!» — подумал про себя Нурали.
— «Вечно гадалки несут всякую чепуху, и понимай, как хочешь».
Придя на место, Нурали увидел толпу гастарбайтеров. Несмотря на предрассветный час, грязно одетые мигранты уже беспорядочно толклись вокруг отделения, не особо пытаясь изобразить честную очередь. Вход был еще закрыт и к нему вел длинный коридор из железной решетки.
— Эй, Нурали! — вдруг услышал он сзади. Это был Ахмед. С ним Нурали познакомился на отвалах. Круглолицый и смуглый, неопределенных лет Ахмед казался неисправимым оптимистом. Щуря свои узкие глазки, он мог улыбаться в самой мрачной обстановке. Именно Ахмед подбросил мысль двигаться дальше на Запад. Туда, где за Грязными Землями лежал Леополис — более зажиточный и благополучный регион.
Ровно в 8:00 двери Миграционной службы открылись, и толпа ринулась вперед, неистово крича и толкаясь. Бешено работая локтями, Нурали пробирался вслед за юрким Ахмедом, и вскоре они оказались у входа в решетчатый тоннель. Давка здесь достигала своего апогея, словно бушующий водоворот на стремнине горной реки.
Тут Ахмед ловко вскарабкался на крышу тоннеля, а затем ногами вперед ухнул внутрь поверх голов уже набившихся туда мигрантов.
— Давай за мной! — только и успел услышать Нурали и бросился следом.
Страница
1 из 7
1 из 7
