Cотки

Я тогда приехала к Егору забирать ноутбук. Ноут мой помнил 95-ю «Винду» и второй «Doom», потому я не слишком надеялась, что Егор сумеет его реанимировать, да и не больно-то нужно было. Но накануне Егор позвонил мне и сказал: «Забирай». И я, конечно, приехала.

Субботнее утро пахло гарью: принесло ночью с торфяников. Дымка затянула город, превратила в блеклую акварель. Редкие машины тащились по проспекту со включенным дальним светом. Прохожих было и того меньше; только в алкогольном отделе оказалось многолюдно.

У подъезда возились с чем-то на земле пацан лет десяти и девчонка помладше; может, брат с сестрой, может, приятели. Тихие шлепки и стук пластмассы об асфальт потревожили память и пробудили любопытство: я подошла взглянуть.

Парочка играла в сотки.

Помните? «Цу-е-фа!» «Ребром не бить!» «Перебрасывай!» Сотки, они же — кэпсы. Стопки картонных кругляшей-фишек, биты, дешевая краска с которых облезала за неделю… Пацан пересчитывал фишки и не заметил меня; девчонка откинула с лица спутавшиеся волосы, взглянула по-взрослому равнодушно. Я улыбнулась ей и вошла в пропахший кошками подъезд.

Егор снимал однушку на втором этаже рассыпающейся пятиэтажки у дальних родственников и слышать ничего не хотел о том, чтобы перебраться в район получше: ему нравились городские окраины.

— Катерина! Видала?! — приветствовал он меня с порога, забрал пакет с пивом и жестом велел проходить на кухню.

— Ну, дела! Снова-здорова, девяностые на дворе!

Егор был не один — за столом, подперев кулаком тяжелую с похмелья голову, сидел Миха, его бывший одноклассник и ближайший друг. По столу были рассыпаны сотки. Десятка два-три: остатки Егорова богатства, правдами и неправдами наигранного у приятелей в школьные годы.

Как оказалось, Егор с Михой с четверть часа назад выходили на улицу курить и видели то же, что и я; на Егора это произвело неизгладимое впечатление. Покопавшись в памяти, я согласилась с ним — сотки не попадались мне на глаза лет десять, с конца девяностых.

— Ерунду не говорите.

— Даже звон бутылок в пакете не согнал с Михиного лица угрюмое выражение.

— Никогда в них играть не прекращали. Просто менее популярно стало.

У Михи подрастал младший брат, потому он был осведомлен лучше нас, и наша суета его раздражала. «Детей в такой смог одних на улицу выставили, а вас, дураков, сотки интересуют», — так говорил, казалось, его осуждающий взгляд. Но Миха вообще не отличался легкостью характера, поэтому Егор не обращал на его раздражение внимания и взахлеб рассказывал об экспонатах своей небольшой коллекции.

— А эту — помнишь, Мих? — мамка все хотела отобрать: фосфор, мол, вредно, — говорил он, любовно поглаживая пятипоинтового святящегося уродца из «Мad Monster Caps».

— А эти я у Колюни тогда выменял за две биты… Пиво настраивало на лирический лад, или же из-за дыма у меня помутилось в голове — но от взгляда на Егоровы сокровища теплело в груди. Час назад я не смогла бы вспомнить ни одной серии, однако теперь, когда сотки лежали перед глазами, узнавала девять из десяти. Непритязательные желтые «Сhupa Caps»«ы и дорогие «Flip GOLD»«ы, сине-голубые «Poсahontas», «Dunkin caps», «POG», Покемоны и «Мортал Комбат», даже бестолковые картонки из чипсов — у меня во времена оно были такие же или почти такие же. Егор сохранил только те, которые считал особенными: с каждой была связана какая-нибудь история. Кроме одной.

— Эта… Что-то не помню я ее.

— Егор растерянно посмотрел на Миху.

— Вообще таких не помню. А ты?

— Только ты у нас запоминаешь всякую… — Миха красноречиво скривился и уткнулся в стакан с пивом.

— Не понимаю. Откуда она такая взялась? — Егор повертел сотку в пальцах, положил обратно на стол.

— Мать, наверное, нашла где-то и ко мне сунула… Чуть потертая с краев сотка была двусторонней: на сером фоне с надписью «Мr.Skull» по канту — мужчина в синих джинсах, красно-белой клетчатой рубашке, белых кедах и бейсболке. Мr. Skull будто бы проходил сквозь картон: на реверсе он стоял спиной, на аверсе — «лицом», если уместно так выразиться: человеческое лицо ему заменял череп. Во всем изображении чувствовалось что-то неправильное, словно в «бесконечной лестнице» Пенроуза, ведущей и вверх, и вниз.

Детство мое прошло в другом городе, но я тоже не помнила ничего похожего.

Должно быть, я слишком долго и пристально разглядывала странную сотку, потому как притихший в задумчивости Егор вдруг широко улыбнулся и сказал: «Дарю!» Так я заполучила мистера Черепа.

У Егора я задерживаться не стала: допила пиво, забрала ноут, попрощалась и отправилась обратно в дымное утро. Резкий запах подъезда, обломанные перила, матерные надписи на стенах, помятые почтовые ящики — все это теперь вызывало невольную улыбку: когда-то и я жила в таком же — почти таком же — доме… Рюкзак с громоздким допотопным ноутбуком давил на плечи, напоминая о школьном ранце.