Портал смерти

— Ее уже давно заменили, — раздается сзади голос Эдика. Я оборачиваюсь и вижу, что папа, телевизор и вообще вся мебель в квартире тоже прозрачные. Только Эдик настоящий. На этом сон обрывается.

Я просыпаюсь от того, что со стороны коридора слышится возня. Спросонья различаю голоса Валеры и Эдика, они о чём-то спорят и, секунду спустя, дверь в нашу спальню распахивается.

— Здравствуй, Тая.

Я не успеваю сообразить, как оказываюсь в объятиях брата. На душе странным образом теплеет — вернулась ещё одна частичка потерянной семьи. Сзади топчется недовольный Валера в халате, накинутом поверх пижамы. Наверное, сейчас либо позднее утро, либо ранний день. Солнце уже светит вовсю.

Неожиданно мне вспоминается вчерашний разговор с Эдиком. Стыдно за вспышку ярости. А он ведь тут, примчался, как только смог.

Мы смотрим друг на друга, коротко делимся прошедшими событиями с тех пор, как виделись последний раз, но всё это так… так скомкано. И кажется неуместным и лишним сейчас, когда нас волнует только исчезновение родителей.

Мы втроем наспех завтракаем и едем к нашему бывшему дому. Эдик закуривает сигареты одну за другой, и чем ближе мы подъезжаем, тем, кажется, он больше нервничает.

Валера высаживает нас у подъезда и нехотя уезжает на работу — ему дали отгул всего на полдня. Эдику он, видно, не доверяет, но я его заверяю в том, что всё будет в порядке. Теперь осталось самой в это поверить.

Поднимаясь на этаж, я чувствую подступающий приступ головокружения и оступаюсь. К счастью Эрик, следующий за мной, вовремя успевает меня подхватить.

В квартире по-прежнему тихо. Кроме того, невероятно душно. Вчера такой духоты не было. Окна закрыты, и я первым делом их распахиваю.

— А вчера как у вас с погодой было? — неожиданно спрашивает брат.

— Ну, не знаю… вроде так же солнечно, — вспоминаю я.

— Но в квартире душно не было? — я киваю, и Эдик что-то прикидывает в уме.

— Я думаю, они исчезли либо поздно вечером, либо рано утром, — говорит он, спустя некоторое время.

— Спасибо, кэп, — огрызаюсь я.

— Это и так понятно было, учитывая, что позавчера днем мы поговорили, а вечером и вчера с утра они уже трубку не брали. Полицейский по времени первого пропущенного вызова предположил, что они отсутствуют примерно с семи вечера субботы.

— Логично.

Он снова закуривает сигарету. В родительском доме он никогда себе этого не позволял, но в тот момент, когда я собираюсь ему об этом напомнить, он неожиданно предлагает:

— Не хочешь сегодня тут остаться с ночёвкой?

Первое, что мне хочется ответить: «Нет, и тебе тут не позволю оставаться», но что-то меня останавливает. Что-то во взгляде Эдика.

Мы погодки, мне двадцать четыре, ему, соответственно, двадцать пять. Но сейчас выглядит он гораздо старше, прямо-таки лет на тридцать-тридцать пять. Странно, что я этого раньше не заметила.

— С какой целью? — осторожно спрашиваю я.

— Мне нужно тебе кое-что показать.

На секунду я чувствую себя снова восьмилетней девочкой. Вопреки здравому смыслу во мне просыпается простое детское любопытство. Стараясь не выдать себя, я равнодушно пожимаю плечами:

— Зачем ночи-то дожидаться? Покажи сейчас.

Нет, правда. Я чувствую себя очень глупо. Но Эрик отрицательно качает головой и щелчком пальца отправляет недокуренный бычок в окно.

— Я тебе всё покажу и расскажу, но только если ты согласишься здесь переночевать со мной. Без мужа.

— Ну уж нет, — сразу отвечаю я.

— Я тебя вообще не понимаю. То ты пропадаешь на несколько месяцев, не давая родителям никакой весточки, то приезжаешь и просишь меня переночевать с тобой как в детстве у родителей. Тем более без Валеры. Либо выкладывай, что ты там надумал, либо выкатывайся отсюда и вали домой.

Грубо, знаю. Зато по существу верно. Эрик, однако, на провокацию не реагирует. Он заглядывает в холодильник, принюхивается, затем открывает шкафчики на кухне и проверяет плиту. Я молча слежу за его манипуляциями.

— В общем, если надумаешь, в восемь я тебя жду здесь. И еду с собой прихвати, — с этими словами он берет плащ и выходит из квартиры.

Я хочу крикнуть ему вдогонку, что он может хоть до посинения сидеть тут у входной двери — ключи-то у меня, и я не собираюсь переться сюда вечером для того, что бы он рассказал одну из своих бредовых идей. Но на самом деле мне любопытно, что он задумал.

Валера, конечно, никуда меня не отпустит. Но и Эдик бывает упертым как баран — если вбил что себе в голову, идёт на принцип. И я решаю дождаться мужа с работы и обсудить с ним сложившуюся ситуацию.

Однако Валера, выслушав меня за ужином, как ни странно предлагает мне переночевать с Эдиком в родительском доме.

— Вряд ли он стал бы срываться из другого города ради какой-то ерунды, — объясняет он свою позицию.