О чем ты спросишь свою смерть?

Желание лезть в администрацию у него отпало полностью.

Когда они вернулись к машине, то получили новый сюрприз. Дверь автомобиля была настежь открыта, а сержант-водитель бесследно исчез.

— Все сломано… вырвано с корнем! — заявил лейтенант, только заглянув внутрь машины.

— Что же это такое?

Смоленский покачал головой и отвернулся, принявшись внимательно изучать прилежащую к порту территорию: широкое, забросанное мусором поле, хранило молчание. Никакого движения не было видно. Детектив повернулся машине и обомлел. Никого. Лейтенант исчез. Его мерцающий фонарик одиноко болтался на асфальте.

— Алекс, — окликнул Смоленского человек. Он стоял у входа в постовую. Его мокрые черные волосы слиплись на лице.

Смоленский узнал его — это был Мун.

— Стоять! — заорал детектив, вкидывая пистолет. Но Владимир, резво вскочил обратно внутрь помещения.

Детектив бросился вперед. В постовой было пусто. Алекс выскочил наружу: по направлению к зданию администрации убегал человек.

— Стоять! — кричал детектив, подкрепляя слова выстрелами. Владимир бежал быстро и старался петлять: все пули прошли мимо.

Когда Мун забежал внутрь администрации, Алекс последовал за ним. Разгоряченный погоней, Смоленский совсем забыл о предосторожности. И за это получил чем-то тяжелым по голове.

Теряя равновесие, Смоленский дважды выстрелил в темную фигуру. Та взвыла от боли и бросилась прочь — к широкой лестнице, ведшей наверх.

С трудом поднявшись, детектив перевел дух и перезарядил пистолет. Он точно попал в кого-то.

Прислушиваясь к каждому шороху, Смоленский медленно поднялся по лестнице. Гром и дождь очень сильно мешали… Здание администрации пустовало. Кто же тогда звонил в отдел?

Лестница вывела на второй этаж. Прямо перед ней была расположена комната. В ней тускло горел свет… Стараясь справиться с дрожащими ногами, детектив подошел к порогу. Перед собой он держал пистолет. Руки тряслись.

Остановившись на входе, детектив замер.

— Добегался, Мун, — сказал он, не до конца веря своим собственным словам.

Владимир сидел за небольшим письменным столом и яростно дописывал последние строчки. Закончив, он поднял страшные, темные глаза на Алекса. В них читалось чистое, неподдельное, истинное безумие.

— Я же говорил, Алекс, — сказал он глухим голосом.

— Я никогда никого не убивал, — левой рукой писатель зажимал огромную кровавую рану.

— Это была смерть. А я всего лишь ее пророк… Смоленский прищурился, ожидая любого подвоха, и в тот же момент почувствовал… присутствие третьего. Он или оно стояло прямо у него за спиной. Смоленский чувствовал его замогильное дыхание, слышал его тихий шепот.

Ужас пожрал последние остатки сознания детектива, и тот несколько раз выстрелил в писателя. Теряя сознание, детектив видел, как одна из пуль пробила голову Владимира. А затем наступила тьма… — Получается, он сам написал свою смерть? — спросил Смоленского начальник отдела Урвич. Заботливый руководитель на третий день навестил своего старого сотрудника в больнице. После всех происшествий Алекс надолго застрял в лапах кудесников в белых халатах.

Детектив посмотрел в залитое солнцем окно.

— Да… получается так, — прохрипел он в ответ.

— Что ж, ему явно не о чем было спрашивать свою смерть. Он и так знал… все сам, — Урвич поднялся со стула.

— Поздравляю, Алекс. Дело закрыто. На телах, обнаруженных в порту, есть только отпечатки Муна. Думаю, версия с подельниками не состоятельна, — добавил начальник, подходя к двери.

— Дело…, — вдруг проговорил Смоленский, остановив начальника.

— Да? Что ты хотел сказать? — Урвич нетерпеливо посмотрел на детектива.

— Дело 613 никогда не будет закрыто, — уверено сказал Смоленский и его тяжелые глаза внимательно посмотрели на начальника. Тот только пожал плечами и вышел.

А Смоленскому осталось в ужасе съежиться на кровати. Он прекрасно помнил дыхание за спиной. И этот страшный шепот… Он раз за разом повторял:

— О чем ты спросишь свою смерть?