О чем ты спросишь свою смерть?

И его не было. Решетчатая дверь была заботливо приоткрыта. Но как? Неужели поганцу удалось взломать замок?

Смоленский метнулся ко входу, начал трясти помощника дежурного, но тот никого не видел. Организовали обыск отдела — ничего. Владимир Мун растворился во мраке, заполненном шумом дождя.

— Детектив! Тут листок, — обратился к нему один из полицейских.

Алекс со злостью выдернул текст из рук юнца и вчитался в строки. Начинались они со слов: «Смоленский сидел в своем рабочем кресле»… Несколько темных и дождливых дней Смоленский находился в подвешенном состоянии. Масштабный розыск сбежавшего Муна не принес никаких результатов. Владимир очень надежно скрылся и никому на глаза не попадался.

Не появлялся и маньяк.

Однако Смоленского больше всего беспокоило другое: новый рассказ Владимира касался напрямую детектива. У детектива же была только часть — самое начало.

— Ты дал ему бумагу? — пытал дежурного Алекс.

— Я… я, — бормотал тот. Несчастный сразу после побега писателя загремел в клинику.

— И когда это было?

— Ночью… около… двенадцати, — с потерей рассудка полицейский не утратил памяти. К ужасу для себя.

— А что потом?

— Потом… потом, я… — дежурный вдруг взвыл и начал рыдать. Из его бессвязного бормотания можно было разобрать только два слова: ужас и смерть.

Очередной ночью Смоленский заперся в своем уединенном кабинете и в сотый раз изучал материалы дела. В какой-то момент тишину его маленького кабинета разорвал телефонный звонок.

— Чего? — раздраженно спросил Алекс, подняв трубку.

— Детектив Смоленский? — спросил глухой голос.

— Я!

— Детектив, похоже ваш маньяк снова объявился, — говорившего на том конце провода было очень плохо слышно.

— Здесь, в порту. Приезжайте скорее!

Связь оборвалась.

Смоленский положил трубку и задумался. Затем он взял свой верный пистолет и позвонил дежурному. С собой он решил взять патруль — в героя играть не позволяло здоровье.

Погода терзала город ливнем и ураганным ветром. В темном небе сверкали молнии и грохотал отчаянный гром.

— Это здесь, — кивнул сержант, остановив машину у ворот высокого бетонного забора, охватывавшего морской порт по периметру.

— Да знаю уж. Двое со мной, — сказал Алекс, выбираясь из машины.

Дождь хлестнул детектива по лицу и старому пальто.

Подойдя к воротам, Смоленский позвонился один раз, второй раз, затем третий. Никто не отвечал по ретранслятору. Никто вообще не подавал признаков внимания: только черная камера на заборе безучастно взирала на полицейских своим единственным глазом.

— Детектив. Здесь дверь в постовую открыта, — сказал один из полицейских. Он спокойно открыл тяжелую железную дверь и проследовал внутрь.

Постового на месте не было. Светлое помещение казалось оставленным совсем недавно: на маленькой тумбе работал телевизор, громко дребезжал блок старого компьютера. Кофе в чашке еще не успело остыть.

— Думаю, отметимся в журнале посещений немного позже, — сказал Смоленский, проходя в зону порта.

Огромная территория, заставленная железными контейнерами и возвышавшимися над ними кранами встретила полицейских тишиной и полным мраком. Смоленский поежился: он чувствовал некоторое… волнение.

— Ну и куда теперь? — спросил детектива лейтенант, включая фонарик.

Смоленский, повертев головой, смог увидеть только тусклый свет в дальнем конце порта — он исходил из окна большого здания администрации.

— Пошли сержанта изучить местность вокруг, — приказал детектив.

— Пусть держит ствол наготове. Здесь может быть опасно. Мы же с тобой пойдем к администрации.

Молодой сержант судорожно сглотнул, но подчинился. Включив фонарик, он направился к длинному ряду контейнеров.

Пока детектив с лейтенантом пробирались сквозь тьму и дождь, Смоленского раздирали сомнения. Что-то явно было не так… — Детектив! — вдруг вскрикнул лейтенант, подсвечивая какой-то предмет посередине дороги.

Смоленский прищурился и подошел ближе. И тут же отшатнулся. На асфальте лежало тело. Все в крови, чуть ли не разодранное на куски.

— Господи, — пробормотал лейтенант. Достав рацию, он принялся вызывать сержанта на связь. Однако погода создавала страшные помехи — слышалось только шипение.

— Роман! Ответь. Роман, черт тебя побери! — кричал он.

— Роман, будь на чеку! У нас труп!

— Да не услышит он тебя. Не дрейфь, — больше для себя, чем для лейтенанта сказал Смоленский. Живот Алекса скрутила тугая петля страха. Пистолет уже лежал в его руке.

— Валера тоже не отвечает… — лейтенант начал нервничать.

— Проклятье! Давайте вернемся к машине, детектив. Там рация получше. Я вызову подкрепление.

Смоленский облизнул пересохшие губы.