О чем ты спросишь свою смерть?

— Посидишь здесь немного, — сказал детектив.

— Пару дней.

— Я оставил запрос об адвокате, — предупредил из-за решетки Владимир.

— Само собой. Сделаем тебе адвоката, — усмехнулся Алекс. И тут же посуровел: — Не знаю парень, но писать тебе точно не стоит. С твоей больной фантазией еще предстоит разобраться. Я прослежу, чтобы тебе не давали бумаги и чернил.

— Это не я, — понуро ответил писатель и уселся на койку. Прислонившись к холодной стене камеры, он снова уставился на черное небо, видное через зарешеченное окно.

— Посмотрим, — пробормотал Алекс, собираясь покинуть помещение для задержанных.

— Детектив, — вдруг остановил его Мун.

— Да? — нахмурился Смоленский.

— А о чем бы вы спросили свою смерть?

Алекс на секунду задумался, а затем спокойно ответил:

— Я бы спросил… Где же она шлялась так долго? — на этом детектив вышел, захлопнув за собой дверь.

Дождливые дни закончились, хотя хмурое небо никак не желало покидать пределы города — тяжелые, низкие облака темно-серого цвета медленно плыли над головами усталых от непогоды жителей.

Маньяк не объявлялся несколько дней. Суд по ходатайству детектива с большим удовольствием оставил писателя под стражей, и у Алекса на некоторое время развязались руки.

Краткую передышку детектив потратил на исследование мест преступлений, множественные звонки и допросы. Смоленский буквально на брюхе исползал все, но ни на секунду не приблизился к разгадке совершенных преступлений.

Самым странным было то, что послания смерти действительно появлялись в сети за несколько десятков минут до гибели людей. Получалось, что сам Мун никак не мог совершить убийство — чисто физически он не мог присутствовать в двух местах одновременно. Тогда оставалась версия с ярым поклонником кровавого творчества писателя, который либо размещал тексты на сайтах, либо претворял фантазии явно ненормального писаки в жизнь. Но Владимир, несмотря на внушающую силу кулачных аргументов Алекса, на всех допросах категорически отрицал наличие оного. Опросы соседей и немногочисленных знакомых, изучение звонков и переписки в Интернете никаких результатов не дали, за исключением разве что одного: в день убийства с мобильного телефона Владимира жертвы получали сообщение с одним простым вопросом: «О чем ты спросишь свою смерть?» — В который раз, детектив, я говорю вам, что не убивал этих людей… Я просто писал рассказы! Сообщения никакие не отправлял!

— Чушь собачья! — вновь разъярился Алекс и вскочил со стула. Стараясь справиться со злостью, Смоленский принялся расхаживать по маленькой переговорной.

Владимир вздохнул.

— Знаете, Алекс, скептицизм затуманивает трезвость мышления… Иногда надо понять, что логика не способна охватить все явления этого мира, — писатель несколько раз клацнул цепями наручников об стол.

— Карл Густав Юнг утверждал, что в каждом из нас есть теневая сторона, полная первобытных и весьма пугающих желаний. Как раз во мраке этой деструктивной стороны хранится семя созидания и тлеет огонь разрушения… И что может родиться в этой всепоглощающей бездне… — Довольно, Мун! — вскричал Алекс.

— Ты еще тот лжец. И тьма в твоей душе уже показала себя в полно мере. Теперь ты у меня в ловушке. Осталось только разобраться, как ты или твои подельники сотворили весь этот кошмар, и вы получите свою высшую меру!

Владимир задумчиво посмотрел на черное небо через решетку окна. На дворе стояла ночь. Детектив наперекор всем законам обожал проводить допросы именно в это время.

— Скоро снова начнутся ливни, детектив, — уверенно сказал Владимир.

— У вас очень мало времени.

За окном стучал дождь. Как и предсказывал Мун, ливни не заставили себя долго ждать, напустившись на город пуще прежнего.

Смоленский сидел в своем рабочем кресле и в задумчивом полудреме смотрел на лежащую перед ним семейную фотографию. Его любимая жена, две очаровательные дочери и он сам — еще молодой и жизнерадостный, — запечатленные на фоне ревущего водопада. Вот уже двадцать лет, как счастье покинуло его дом… «Вот уже как двадцать лет, Софи, — произнес вслух детектив, — вас нет на этой земле»… Спокойствие ночной смены разорвал сигнал тревоги. Сигнализация подняла на уши весь отдел. Стряслось нечто ужасное.

Очнувшийся Алекс, схватил из ящика пистолет и выскочил в коридор: по нему носилось несколько молодых полицейских.

— Что здесь, черт подери, происходит? — заорал Смоленский.

— Побег! — последовал ответ.

Проклятый дождь!

Детектив в считанные минуты спустился к камерам задержанных и запнулся на пороге. У тяжелой двери лежал дежурный. Несчастный трясся и смотрел расширившимися от ужаса глазами в потолок. Его некогда красивые черные волосы были седыми!

Алекс заглянул в камеры: сегодня в них должен был сидеть только один человек.