Здесь живет Обжорка

— Замолчи, девочка! — прошипел он и резко поднялся из-за стола.

— Я с вами. Говори, Агата, что нам делать.

— Следуйте за мной.

Около минуты у них ушло на то, чтобы добежать до конца улицы. Здесь, прямо посреди мостовой стояли три тележки, груженные небольшими бочонками.

— Я все это подготовила пару часов назад, — пояснила Агата.

— Здесь масло. Хватайте тележки и тащите на площадь. Только быстро!

«Пока все идет как надо, — подумала она.

— Неужели Обжорка еще не понял?» Сумрачную высь озарили всполохи, органная музыка стала чуть громче.

Пока тащили тележки, Сан Саныч сказал:

— Я знаю, что ты задумала.

— Я тоже догадалась, — кивнула Василиса.

— Выходит, ты выпросила у Обжорки лампы не только для того, чтобы свечи заменить? Умно. И тележки эти… Ты думаешь, у нас получится?

— Я верю в это, — отозвалась Агата.

Они вбежали на площадь. Вспышки на небе стали яростнее, органная музыка превратилась в звуковой хаос, в котором солировал металлический скрежет.

— Ну что, приступаем? — спросил Сан Саныч.

— Да, поехали! — Агата вынула из бочонка пробку, быстро подошла с ним к первому ряду раскачивающихся людей и начала по очереди поливать их маслом. Сан Саныч и Василиса последовали ее примеру.

— Обжорка хочет знать! — зычно выкрикнул Проповедник. Его глаза в тени капюшона горели двумя синими искрами.

— Он недоволен! Ему не нравится то, что делают Подкидыши!

— Сам ты Подкидыш, урод! — отозвалась Василиса.

— Не ожидал от нас такого финтика? — она вылила остатки масла на голову светловолосого юноши и с силой бросила бочонок себе под ноги, разбив его вдребезги.

Небо вовсю полыхало, под аккомпанемент безумного скрежета. Земля вздрогнула так, что в домах полопались стекла, а с крыш посыпалась черепица.

— Обжорке не нравится, что делают Подкидыши! — кричал Проповедник.

— Не нравится! Не нравится! Это неправильно! Он желает знать!

Над площадью образовалось черное облако, из которого, извиваясь, начали выползать змеевидные отростки. Земля снова задрожала и с десяток человек, не удержавшись на ногах, как безвольные куклы, упали на землю.

— Обжорка чувствует опасность! — на одной ноте продолжал кричать Проповедник.

— Он накажет Подкидышей! Накажет Подкидышей! Накажет… С неба, на дом на краю площади с грохотом упал слон — пробив крышу и обрушив стены, он распался на мириады черных хлопьев.

— … Обжорка посадит Подкидышей в ящик и спрячет! Он накажет! Накажет!

На другой дом упала яхта. Вдалеке, над крышами росла кривая пародия на Эйфелеву башню — железные сегменты появлялись прямо из воздуха, издавая звук похожий на треск ломаемых веток.

Черные отростки из облака опускались все ниже. В них было что-то хищное, плотоядное. Мир Обжорки наполнял такой скрежет, будто миллионы когтей яростно царапали по гигантскому листу ржавого железа. И сквозь этот звук пробивался голос Проповедника:

— … Обжорка знает, что хотят сделать Подкидыши! Знает! Они собираются покинуть шатер. Хотят убежать, уничтожить имитацию и убежать!

«Ты, чертовски, прав, урод!» — подумала Агата. Из последнего бочонка она обливала себя маслом.

На площадь вышла та самая лошадь с белесыми глазами, которую Агата уже видела. Земля возле помоста вздыбилась — в считанные мгновения, разбросав брусчатку, вырос гигантский бледный гриб с темными пятнами на шляпке.

— Пора! — закричала Василиса. Она чиркнула спичкой по коробку.

Сан Саныч тоже достал коробок. Агата разбила бочонок и через пару секунд уже поджигала промасленную пижаму полного мужчины, который все еще раскачивался, как меланхоличный маятник. Пламя скользнуло по ее руке, подожгло халат, и Агата превратилась в пылающий факел. Сквозь завесу огня она видела горящих Сан Саныча и Василису. Будто огненные демоны они бегали среди людей.

Черные отростки над площадью дергались, яростно извивались и сплетались, как змеи, но больше не опускались.

Боли Агата не чувствовала, зато ощущала, как плавится будто воск тело. Неожиданно ее естество взорвалось ликованием — она вырвалась из объятий чего-то липкого и тяжелого, и взмыла над площадью. Она видела все вокруг — зрение стало всеобъемлющим и необычайно четким. Внизу в пламени сонно ползали десятки черных сгустков, похожих на слизней, а рядом с ней, Агатой, летали две светящиеся сферы и… она слышала их мысли:

«Мы свободны!» «У нас получилось!» «Убираемся отсюда!» «Убираемся!» — подумала Агата.

Она полетела прочь с площади, а за ней — две сферы. Теперь Агата видела, что пространство мира Обжорки пронзали миллионы серебристых нитей, среди которых хаотично двигались прозрачные многогранники. Внизу — крыши домов, улицы — все походило на игрушечный макет города.