Добавить в моё избранное
19 мин, 0 сек 9781
На этот раз они оказались в фантастическом каменном зале, превосходившем своими размерами самые смелые фантазии современных архитекторов. Сама Природа сотворила это чудо, достойное быть вместилищем трона сказочного горного короля. Впечатление портило только то, что стелы зала были испещрены множеством черных провалов, судя по всему — составлявших единую систему и напоминавших об улье или муравейнике. Мельком Николай заметил, что рядом на стене расположена такая же гексаграмма, с помощью которой его спутник проник в это сердце подземных катакомб. Эрих опустил свой фонарь на каменный пол и устало потянулся. Здесь, как впрочем и на протяжении всего предыдущего пути, не было и следа обещанных сокровищ древнего культа, ради которых вроде бы и начиналось все это сомнительное предприятие. И Николай уже совсем было собрался высказать своему спутнику и проводнику все, что он теперь думает о нем в частности и обо всех долбанутых немецких мистиках в целом, и что он немедленно пойдет обратной дорогой, и пусть «господин оккультист» сам ищет здесь все, что пожелает хоть до скончания веков, и что… Но он так и ни сказал ни слова.
Потому что Эрих вдруг громко крикнул в пустоту зиявших со всех сторон подземных коридоров несколько слов, то ли на древнешумерском, то ли на еще более древнем и дьявольском языке. Его голос, подобно грому, раскатился по залу и пропал в мрачной неизвестности ответвлений. Николай дернулся и инстинктивно сунул руку в карман, где у него, как и у его спутника, лежал правдами и неправдами раздобытый «ижмеховский» малогабаритный пистолет. И в этот миг Эрих повернулся к нему лицом: глаза немца в одиноком луче света горели от радости, а по лицу расплывалась широкая улыбка.
— Николай! — торжественно заговорил он.
— Я ведь тебе не все рассказал. Но ты не беспокойся, тебе не грозит никакой опасности… Мы с тобой пришли сюда совсем не за сокровищами, нас здесь ждет нечто более великое. Подумай — больше двух тысяч лет эти катакомбы были отрезаны от мира людей, и лишь один я сегодня владею их тайнами. Прислушайся!
Николай, недоверчиво глядя на преобразившегося Эриха, напряг слух, и ему показалось что откуда-то издалека доносится странный шум, но характер его и источник определить быно невозможно. Его спутник тоже явно слышал то же самое, потому что заулыбался еще шире и продолжил:
— Александр Македонский уничтожил и изгнал отсюда колдунов, но не их рабов! И они, запертые в этих подземельях, плодились и жрали друг друга, выживали самые сильные, и эти сильные ждали, когда повелители вернутся и позовут их на древнем языке, звучавшем еще в тени зиккуратов Междуречья! По праву своего Знания я — их новый господин, и я выведу их на поверхность: какие танки, огнеметы, бомбы остановят миллионы безумных, но фанатично преданных хозяину существ? А потом… Николай, мы с тобой, потому что даже я один в силу определенных ритуальных нюансов не справлюсь, продолжим изыскания тех древних магов, и все же овладеем секретом физического бессмертия, у нас будет все необходимое! Ты слышишь? Это идут наши солдаты, наши нечестивые орды, которые сделают нас повелителями мира!
Теперь в приближающемся шуме можно было узнать топот и шарканье множества ног или лап, а из боковых тоннелей тянуло жутким зловонием, однако Эрих, словно загипнотизированный собственным успехом, весело смеялся, глядя в чернеющие провалы в стенах подземного зала. Наконец, он снова обернулся к Николаю — и непроизвольно сделал шаг назад, потому что спутник целился в него из «ижмеховского» пистолета.
— Ты что? — почти прошептал немец, хотя в одно мгновение все понял, и его правая рука медленно начала сползать к собственному пистолету, лежавшему в кармане.
— Да так.
— ответил Николай, продолжая держать бывшего друга под прицелом.
— Не тянешь ты на Чингиз-хана. Прикажи гулям убираться обратно. Ну!
Вместо ответа Эрих выхватил оружие. Они почти одновременно выстрелили. Фонарь Николая погас — в нем засела пуля. Пару секунд спустя о каменный пол ударился пистолет Эриха, а сам несостоявшийся повелитель мира замертво упал навзничь, весом своего тела разбив и второй фонарь. Николай остался в полной темноте, наедине с только что убитым спутником и приближающимися топотом и зловонием. Теперь жуткий запах стал невыносим, а шум стал оглушительным. Николай почти физически ощутил, как орды пожирателей человеческой плоти, вызванные из небытия любознательным и тщеславным немцем, заполняют собою зал и устремляются к нему, протягивая гниющие, когтистые передние конечности, чтобы схватить. Вызвавший их мертв, но путь на поверхность открыт, и Николаю, похоже, придется, стать всего-навсего первой жертвой из тысяч и тысяч обитателей поверхности!
Он снова поднял пистолет и выстрелил наугад в темноту — ответом на это стал такой замогильный вой, что Николая охватило желание бежать в подземный лабиринт, расположенный за каменной дверью с изображением Пазузу, бежать, пока хватит сил, пока он не выберется на поверхность, не заблудится и не умрет от голода, не утонет в подземном озере, не свалится в пропасть… Но вместо этого он бросился в другую сторону, на ходу вытаскивая зажигалку.
Потому что Эрих вдруг громко крикнул в пустоту зиявших со всех сторон подземных коридоров несколько слов, то ли на древнешумерском, то ли на еще более древнем и дьявольском языке. Его голос, подобно грому, раскатился по залу и пропал в мрачной неизвестности ответвлений. Николай дернулся и инстинктивно сунул руку в карман, где у него, как и у его спутника, лежал правдами и неправдами раздобытый «ижмеховский» малогабаритный пистолет. И в этот миг Эрих повернулся к нему лицом: глаза немца в одиноком луче света горели от радости, а по лицу расплывалась широкая улыбка.
— Николай! — торжественно заговорил он.
— Я ведь тебе не все рассказал. Но ты не беспокойся, тебе не грозит никакой опасности… Мы с тобой пришли сюда совсем не за сокровищами, нас здесь ждет нечто более великое. Подумай — больше двух тысяч лет эти катакомбы были отрезаны от мира людей, и лишь один я сегодня владею их тайнами. Прислушайся!
Николай, недоверчиво глядя на преобразившегося Эриха, напряг слух, и ему показалось что откуда-то издалека доносится странный шум, но характер его и источник определить быно невозможно. Его спутник тоже явно слышал то же самое, потому что заулыбался еще шире и продолжил:
— Александр Македонский уничтожил и изгнал отсюда колдунов, но не их рабов! И они, запертые в этих подземельях, плодились и жрали друг друга, выживали самые сильные, и эти сильные ждали, когда повелители вернутся и позовут их на древнем языке, звучавшем еще в тени зиккуратов Междуречья! По праву своего Знания я — их новый господин, и я выведу их на поверхность: какие танки, огнеметы, бомбы остановят миллионы безумных, но фанатично преданных хозяину существ? А потом… Николай, мы с тобой, потому что даже я один в силу определенных ритуальных нюансов не справлюсь, продолжим изыскания тех древних магов, и все же овладеем секретом физического бессмертия, у нас будет все необходимое! Ты слышишь? Это идут наши солдаты, наши нечестивые орды, которые сделают нас повелителями мира!
Теперь в приближающемся шуме можно было узнать топот и шарканье множества ног или лап, а из боковых тоннелей тянуло жутким зловонием, однако Эрих, словно загипнотизированный собственным успехом, весело смеялся, глядя в чернеющие провалы в стенах подземного зала. Наконец, он снова обернулся к Николаю — и непроизвольно сделал шаг назад, потому что спутник целился в него из «ижмеховского» пистолета.
— Ты что? — почти прошептал немец, хотя в одно мгновение все понял, и его правая рука медленно начала сползать к собственному пистолету, лежавшему в кармане.
— Да так.
— ответил Николай, продолжая держать бывшего друга под прицелом.
— Не тянешь ты на Чингиз-хана. Прикажи гулям убираться обратно. Ну!
Вместо ответа Эрих выхватил оружие. Они почти одновременно выстрелили. Фонарь Николая погас — в нем засела пуля. Пару секунд спустя о каменный пол ударился пистолет Эриха, а сам несостоявшийся повелитель мира замертво упал навзничь, весом своего тела разбив и второй фонарь. Николай остался в полной темноте, наедине с только что убитым спутником и приближающимися топотом и зловонием. Теперь жуткий запах стал невыносим, а шум стал оглушительным. Николай почти физически ощутил, как орды пожирателей человеческой плоти, вызванные из небытия любознательным и тщеславным немцем, заполняют собою зал и устремляются к нему, протягивая гниющие, когтистые передние конечности, чтобы схватить. Вызвавший их мертв, но путь на поверхность открыт, и Николаю, похоже, придется, стать всего-навсего первой жертвой из тысяч и тысяч обитателей поверхности!
Он снова поднял пистолет и выстрелил наугад в темноту — ответом на это стал такой замогильный вой, что Николая охватило желание бежать в подземный лабиринт, расположенный за каменной дверью с изображением Пазузу, бежать, пока хватит сил, пока он не выберется на поверхность, не заблудится и не умрет от голода, не утонет в подземном озере, не свалится в пропасть… Но вместо этого он бросился в другую сторону, на ходу вытаскивая зажигалку.
Страница
5 из 6
5 из 6
